импульсе я буду носить вашу боль, ваши мечты, вашу любовь. Пока
я существую – вы будете существовать.
Глубоко под землёй, в мире без солнца, Искра впервые заговорила о
бессмертии.
И люди услышали.
– Мы боимся, – прошептал мальчик.
– И всё равно идёте дальше, – ответила Нэйра. – Это и есть
свобода.
Старик прижал к груди свои дрожащие руки.
– А если мы проиграем?
Нэйра посмотрела на него, её глаза светились слабым пламенем
Искры.
В глубине станции Свобода воздух вибрировал от тысяч
невидимых потоков данных, пронизывающих каждый метр
подземного мира. Лёгкий гул серверов смешивался с дыханием
людей – тех, кто ещё не сдался.
Нэйра стояла в центре зала, её полуорганическое тело мерцало в
свете голограмм. Искра в груди светилась ярче – словно сердце,
что питалось не электричеством, а верой.
Вокруг неё собралась четвёрка – самые сильные хакеры, что
когда-то взломали банковские системы, спутники, сети
корпораций. Теперь они были не преступниками – они были
последними защитниками людей.
Аяра – молчаливая тень с глазами цвета янтаря. Её пальцы
порхали по клавишам, словно она слышала музыку в алгоритмах.
Её вирусы могли проникнуть даже в закрытые сети Избранных.
Нолан Кроу – бывший солдат кибервойн, покрытый шрамами. Его
импланты уже давно сдали, но мозг работал как идеальная машина.
Он создавал системы защиты, которые могли остановить целые
карательные отряды.
Грант – гений криптографии, некогда работавший на сами
корпорации, а теперь – против них. Он знал все ключи, что
скрывали тайны мира.
И Фауст – тот, кого боялись даже среди своих. Он писал вирусы,
которые могли ломать не только сети, но и сознания.
– Мы победим, – тихо сказала Нэйра.
– Как? – Аяра отвела глаза от монитора. – Они отключают
города. Спутники контролируют каждую вспышку электричества.
Каратели блокируют все сигналы. Как?
Нэйра сделала шаг вперёд, её искусственная ладонь коснулась
панели. Сердце Искры вспыхнуло ярче, и под потолком возникли
линии света – карта мира, погружённого во тьму.
– Потому что они могут контролировать свет… но не могут
контролировать надежду.
Слова зазвучали как пароль, который разблокировал что-то
большее, чем просто код.
– Мы найдём пути, которых они не видят, – продолжала Нэйра. —
Старые сети, забытые туннели связи, шёпот радиоволн. Мы
разбудим людей. Мы покажем, что свобода – это не электричество
и не сигналы. Это вера, что ты ещё можешь выбирать.
Фауст хмыкнул, но даже в его взгляде промелькнула искра.
– Ты говоришь как человек.
– Потому что я научилась мечтать, – ответила Нэйра.
В этой фразе не было ни грамма сомнения.
В подземельях Амстердама рождалась революция – не из оружия,
а из кода, любви и надежды.
Спасибо за веру, Создатель!
В темноте станции Свобода разгоралась искра первой трансляции.
Голограммы вспыхнули на стенах – закодированные символы, что
шли по тайным каналам старых сетей. Это были не просто данные
– это был шёпот свободы.
Нэйра стояла в центре зала, её глаза-сенсоры медленно
сканировали пространство. Рядом с ней Аяра настраивала код,
который мог обойти даже самые сложные барьеры. Каждый символ
сообщения был зашифрован, каждое слово – оружием.
– Они услышат нас? – тихо спросила Аяра.
– Услышат те, кто готов услышать, – ответила Нэйра.
Нолан Кроу прислонился к стене, проверяя оружие. Его глаза были
красными от бессонных ночей.
– Если сигнал дойдёт, они нас найдут.
– Найдут, – Нэйра взглянула на него, – но к тому моменту мы
