С этими мыслями он добрался до корабля.
Когда Зеленовласка проснулась, Ролло сидел за столом и читал. Белую рубашку он сменил на серую с черной вышивкой на манжетах, которую доставал только тогда, когда у него было особенно скверное настроение.
– Ролло? – спросила удивленная девушка. – Что случилось?
Капитан проследил за ее взглядом и, поняв, что она спрашивает о рубашке, ответил:
– Ничего! Один идиот облил меня ромом.
– Ты ходил в поселок? Без меня?
– Поверь, сирена, в этом поселке тебе делать нечего! Иди ко мне.
И капитан поманил девушку к себе. Зеленовласка встала и подошла к столу, а Ролло уже достал из шкатулки медальон.
– Это мой, – сказал мужчина. – Бабушка сделала такие мне, маме и сестре. Но мне не пригодился. Я могу находиться под водой как шелки, а вся эта магия… терпеть не могу! С его помощью ты сможешь ходить по воде и обращаться в маленький вихрь, просто пожелав этого. Только не увлекайся. У него есть срок годности.
Ролло надел на шею сирены амулет, когда заметил кожаную нить, на которой висело серебряное кольцо с жемчужиной. Капитану показалось, будто простое украшение обожгло пальцы. Значит, доктор успел сделать предложение. А сирена его приняла.
Пальцы задержались на украшении, пока неприятные воспоминания о Лорелейн проносились в голове, а затем сирена вернула его в реальность, выдернув колечко из руки.
– Спасибо, – сказала девушка, улыбнувшись. – Я на кухню.
– Камбуз! – поправил Ролло, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее и ровнее. – Кухня на корабле называется «камбуз».
«Ну, вот, – грустно подумала сирена. – Опять едва не поссорились. Ну почему с Ролло так сложно? – недоумевала она. – С Дани все было гораздо понятнее и проще. Он никогда не обижался, не срывался, не смотрел на меня волком. А Ролло – это Ролло, и настроение у него меняется, как погода в море».
Почему же ей так трудно к нему привыкнуть?
***
Ролло сидел, скрестив на груди руки, и рассматривал мешочек с порошком, который лежал на столе. Капитан размышлял, что же с ним делать.
Пальцы до сих пор горели от прикосновения к кольцу, а вот пыл капитана охладел. Идея просто спать с девушкой теперь не казалась ему замечательной.
Насколько сильно она любила своего «доктора»? Пожалуй, очень, раз приняла его предложение и по прошествии невероятного количества времени продолжала хранить кольцо. А судя по крикам во сне, воспоминания тоже ее не отпускали.
Имел ли Ролло право вторгаться в ее жизнь? Ведь он не любил ее.
Как бы ему ни было противно, но он до сих пор вспоминал Лорелейн. Образы шелковистых волос сирин, мягкого оперения птицы преследовали его днем и ночью. А временами во снах он слышал тихий воркующий голос, шептавший его имя. И тогда мужчине казалось, что он чувствует прикосновения нежных губ птицы к своим. Ощущает ее пальцы на своем теле. И где-то на грани сознания он понимал, что надо оттолкнуть мерещившуюся ему предательницу, но капитан не хотел ее прогонять.
Печально, но Ролло отдал бы душу Морскому богу за то, чтобы открыть глаза и увидеть Рейни на его кровати.
Он старался вымотать себя до предела, чтобы днем уснуть без сновидений. Но стоило хоть на мгновение отвлечься и потерять контроль над мыслями, как сразу возникали вопросы: как она, с кем?
Морской бог, черт или Древо… к кому обращаются по этим вопросам?! Он бы хотел получить от нее хоть какую-нибудь весточку. Даже по вопросам маяков с ним теперь связывались другие сирин или их приближенные.
