Но старуха засмеялась. Её живот раздулся, как шар, и лопнул, выпустив рой ос. Они впились в солдата, откладывая яйца в его глазницы, пока он кончал, захлёбываясь собственным бредом.
Боги спорили сквозь слёзы вселенной.
– Зачем ты позволил ей родить это? – ревел один, вырывая из груди звёздное ядро и швыряя его в бездну.
– Смерть – лучший подарок, – ответила другая, ловя ядро и втирая его в промежность. – Посмотри, как они бегут к пропасти… разве не очаровательны?
Тьма, вцепившись в край мироздания, завыла в такт. Её голос проник в уши смертных, и те, кто ещё мог мыслить, начали резать собственных детей, чтобы сложить из костей лестницу к небесам.
– Всё это бессмысленно, – провозгласил бог, чья голова была черепом, обтянутым пеплом. – Но в бессмысленности – наша суть.
Он схватил двух богов и столкнул их лбами. Их тела слились в чудовищный акт насилия, породив ураган, который смел целую эпоху.
А внизу, среди крови и стонов, человек с лицом, расплавленным в экстазе, прошептал:
– Мы – ваше отражение.
И боги, услышав, впервые замолчали.
Боги истекли последним светом. Их тела, некогда безразмерные как безумие, теперь висели в пустоте, словно высохшие плаценты. Они не умерли – смерть была слишком мелкой монетой для таких, как они. Они пресытились. Их вечная нагота, некогда сиявшая откровением, стала тюрьмой из собственных рубцов.
– Мы дали им слишком много, – прошипел бог с горлом из спиралей и звёздной пыли. Его слова проросли сквозь миры, превратив тысячи живых существ в кричащие статуи.
– Нет, – возразила богиня, чьи бёдра были раздвинутыми вратами в ад. – Мы дали им ровно столько, чтобы они стали зеркалами…, Гляди, как они обожают свои язвы!
Она указала вниз, где на развалинах города, построенного из экскрементов титанов, толпа людей сплеталась в оргии.
Тьма наблюдала. Не как победительница – а как любовница, уставшая от спектакля. Она обвила мироздание щупальцами из забытых грёз и прошептала:
– Ты всё ещё думаешь, что это твоё творение? Они давно стали моими детьми. Они предпочитают тьму.
И тогда один из богов – тот, что когда-то называл себя «началом» – сделал то, чего не делал никогда. Он прикоснулся к тьме. Не как к врагу. Как к любовнице.
Их соединение порвало ткань реальности. Из шва хлынули океаны гноя, в которых плавали нерождённые вселенные. Люди, те самые жалкие зеркала, начали испаряться, их души застревали в горле вечности, как кости.
Но в самой гуще хаоса родилось нечто. Не свет. Не тьма. «Другое». Существо с кожей из вопроса и внутренностями из стыда. Оно не имело формы, но все, кто видел его, падали на колени и начинали резать свои лица, чтобы стать хоть немного похожими на него.
– Это… прекрасно, – прошептала богиня, истекая чёрными слезами.
– Это конец, – проворчала тьма, но в её голосе слышался смех.
А существо тем временем раскрыло пасть – или вагину, или чёрную дыру – и поглотило сначала богов, потом тьму, а затем и само себя.
Наступила тишина. Не священная – а пустая, как зрачки мертвеца.
Но где-то в глубине, в месте, которого не существует, забилось сердце. Оно было слепым, голым и безумно одиноким. Оно захотело света. Оно захотело тьмы.
И тогда всё началось снова.
