– Что нам с ним делать? – спросила я, чувствуя как губы начинают дрожать.
Да что со мной? Почему мне жаль это уродливое чудище, что жрало людей пачками и чуть не откусило мне голову?
Но всё больше оно походило на доведенное до безумия дикое проклятое животное. Загнанное охотниками и собаками, потерявшее былое превосходство, не способное более вселять в человека благоговейный страх перед неизведанными силами природы. Перед чернотой дремучего леса. Перед непроглядным мраком ночи. Единственное в своём роде, оно было создано тёмными богами и уничтожено людьми.
– Тебе жаль его? – Энди нахмурился и направился ко мне. – Почему?
Я пожала плечами, пытаясь не разрыдаться. Должно быть, это всё накопительный эффект. Эмоции долгое время наполняли меня словно вода кувшин и теперь готовы были выплеснуться от малейшего толчка.
– Может, в книге есть что-то, как освободить его? – негромко спросил Генри. – Нам всем это не помешает. Монстров и так уже полно.
Энди пристально посмотрел на него, потом снова на меня:
– Тебе его жаль? – снова повторил он свой вопрос, словно не веря мне.
– Энди, – я замялась. – Я просто хочу от него избавиться.
– Хорошо, – Энди сдержанно кивнул. – Можешь его оплакивать. Он больше не вернётся, – в его голосе послышалось раздражение.
Я удивлённо посмотрела на друга:
– Откуда ты знаешь?
– Тебе лучше этого не знать, – Энди нервно улыбнулся и, спешно прошёл мимо меня, подхватил брошенный на тропу мешок. – Идёмте, – широко шагая, он двинулся вперёд.
– Нашёл к кому ревновать, – Генри вскинул брови и скорчил гримасу, попытавшись меня развеселить, но поведение Энди настораживало меня настолько, что юмор охотника напоролся на стену. Я растерянно смотрела вслед другу, не двигаясь с места.
– Вы долго? – Энди остановился и развернулся. Он выглядел рассерженным.
Я неторопливо подняла саблю. Поправила перекинутую через плечи сумку так, чтобы она не давила на шею. И только потом направилась следом.
– Без языка он был приятнее, – заметил Генри, поднимая свою сумку и забрасывая её на плечо.
Он пропустил меня вперёд и, опасливо оглянувшись, пробормотал:
– Надеюсь, эта тварь не соберётся вновь.
– Энди, – я ускорила шаг, чтобы поравняться с другом. – Что происходит?
– Всё хорошо.
– Ты обижаешься, что я тебе не верю, а сам только и делаешь, что даёшь поводы. Ведёшь себя как…
– Как кто? – с вызовом спросил он, разворачиваясь.
Он так неожиданно остановился, что я едва не врезалась в него.
– Как придурок, – выдавила я.
Энди сдвинул брови к переносице, словно сбитый с толку моими словами.
– Я уничтожил Хобьи ради тебя.
Пришла моя очередь удивляться:
– Ради меня? Не ради благополучия других людей?
– Англичанин, может, пояснишь, почему ты так уверен, что эта тварь не оживёт, – громко произнёс Генри, приближаясь к нам.
– Я уничтожил его, – устало повторил Энди по-французски.
– Как ты его уничтожил? – сделав ударение на первом слове, спросил Генри.
– Почему ты так уверен, что оно не вернётся? – поддержала я сомнения охотника.
Энди прикрыл глаза, вздохнув:
– Потому что это Эдриан, – выпалил он по-французски. – Это чудовище – это проклятие Эдриана. Было его проклятием. Его наказанием, – он с раздражением указал на мою сумку, где помимо ножей лежала книга. – За все его поиски и поступки. Он искал бессмертие – он его нашёл, – брезгливо поморщившись, Энди ненавистно посмотрел на меня, перейдя на английский. – Ты сама видишь, к чему привели его записульки! Его упрямство, его безрассудство! Его мечта о бессмертии. К чертовому зомби апокалипсису!
