Зал как-то вначале растерялся, но -:
– Выиграю ли я бабу на ночь? – пьяный выкрик с трибуны завершился смачной икотой, смешки подхватили вокруг.
– Какой замечательный вопрос! – оживился конферансье, – дьякон Аристарх, не томите человека. Одарит ли Селина его выбором своим?
– Нет, – отчеканил поп и возобновил крестное шествие по кругу арены, – и то – во имя живага духа..
– Да ну-у тебя, предсказатель..
– Господа, прошу еще вопросики к нашему уважаемому ясновидцу.. Спрашиваем, не стесняемся. Можно с места.
– Фокусы-то будут?
– Дьякон Аристарх, изволите явить чудеса?
– Да, – как отрезал маститый иллюзионист и продолжал обход.
– Когда я умру? – робкий вопрос, из щепетильных.
– Да, – ответил рясоносец.
– Что «да»?
– Когда помрете, фокусы будут, – шакалом залился конферансье; вопрошавший сконфузился, остальными принято было «на ура».
– Жена мне изменяет..?
– Да.
– А негоже спрашивать, коли по-честному слышать не хочешь, – вовремя ставил ведущий.
– Хватит! – заорал уязвленный, спросивший про жену, – давай фокусы уже, авантюрист! Хоть бы воду в вино преврати, а то с ценами в вашем буфете это уж деньги как вода..
Поп вылез из-под рампы, накручивая кадилом ритуалы и крестя все вокруг свечкой, направо и налево полоскал, затем пробормотал что-то в пристегнутый к рясе микрофон. На секунду включили центральную иллюминацию, чтоб присутствующим чудо лицезреть в полноте – а чудо-то случилось: из подсобных помещений струйками тонкими тянулись прелестницы в мини-юбках, подносившие гостях стакан с кагором.
– Вот это да! Еще-еще! Еще давай!
– Какие же вы ненасытные! – не унимался ведущий, – вкусили вы крови Христовой, хотите и тела вкусить? Стыдно мне за вас.. Ах, внесите семги!
– Да, – одобрил поп и ухнул по воздуху кулаком. На подносах почали разносить бутерброды.
Чавкающие зрители и не заметили, как на сцене появился ломберный столик с цилиндром. В сторону опостывшие с годами реквизиты, приступил иллюзионист к делу заправскому, к делу коммерческому, о котором и было изначально заявлено в программе, а именно – под умилительный гул жующей толпы дьякон Аристарх с глубокомысленным видом и на прощание достал из шляпы ошарашенного кролика.
Третьим номером вышла тройка заклинателей змей в павлиньих кафтанах с дудочками наперевес. Под их заунывные трели пьяные кобры выползали из глиняных горшков и, что завороженные, выделывали кольцами кульбиты под дудки факиров почтенной публики на утеху.
– Пришло время испить яду.. – мрачно нагнетал атмосферу конферансье, – на столе три бокала. В одном из трех, помимо вина, яд гремучей змеи.
Бросили жребий, укротители разыграли кому из какого пить. Хватили и одновременно осушили залпом. Один, молодой, самый разукрашенный, рухнул замертво. «А-а-а-а-х» прокатилось по трибунам.
На арену шаром закатился дьякон Аристарх с молитвой на устах и отпевальной чашей в руке. То ли благостная молитва помогла, то ли антидот в чаше, из которой он незаметно плеснул в рот помершему, однако скончавшийся поднялся как ни в чем не бывало.. и направился было к кулисам.. да как-то и встрял неуклюже по центру, будто о вечном задумался.. и – здесь же, на арене, не отходя, как говорится, от кассы, опорожнил содержимое своего отравленного желудка.
Далее были сиамские уродцы, дурачащие друг друга и зрителей картежными ловкостями. Толпа начала откровенно скучать..
– Карлики хоть будут? – вопль безнадеги.
