Орр-Вооза взять было не так просто. Он успел выдернуть из-за спины двуручный меч и спрыгнуть с коня. Троих он уложил сразу, но оставшимся удалось его отвлечь, пока какая-то тварь не напрыгнула на него сзади, с силой толкая вперед. Он упал, но продолжал драться как лев. В конце концов его скрутили, обмотали веревками, будто колбасу, и принялись с наслаждением избивать ногами.
Он предвидел это. Он умел терпеть любую боль. Вот только безумно стыдно было за то, что он втянул в свои внутренние дела Аарона.
11. Глава 11. Неприятности
Очнулся Аарон в какой-то яме, глубокой и грязной. Сверху яма была прикрыта металлической ржавой решеткой. Из этого можно было сделать два вывода. Во-первых, орки, оказывается, все же добывают металл и немного владеют кузнечным делом. А во-вторых, он в плену. В плену у орков Аарон не бывал ни разу за свою длинную жизнь. В эльфийской тюрьме был, в человеческих казематах тоже, а вот у орков – еще не приходилось. Кто следующие? Гномы? Гарры?
Он потрогал затылок – волосы были заскорузлые от крови, но рана уже затянулась. Сколько же он был без сознания? Хотелось пить и есть, но пить все же больше. И помыться – он чувствовал, что от него воняет, как от коня. Орки явно не ждали, что он помрет – иначе бы решеткой не закрывали, а значит, его все же должны кормить.
Все, что он мог – молча устроится поудобнее (как будто в холодной грязной яме это возможно) и попытаться дремать. Сон – это роскошь, от которой не было смысла отказываться. Однако пересохшее горло изрядно портило настроение, и дремота была больше похожа на болезненное забытье. Наступал вечер. Небо, расчерченное решеткой в неровную клетку, начало темнеть. Похоже, про него забыли. Может быть, это всё же яма для трупов? А решетка для того, чтобы их не сожрали раньше времени? Едят ли орки себе подобных? Аарон не знал, но предполагал, что все возможно. Он поднялся на ноги и попытался допрыгнуть до решетки, но ожидаемо не смог. Это ж надо какие умельцы – такую глубокую яму выкопать! Даже не выкопать, а выдолбить – стены ямы были прочные и как-то сделать в них выемку не выходило.
Ночь он провел, дрожа от холода. Хорошо, что эльфы живучие. Человек бы уже заработал воспаление легких. На рассвете две поганые черные рожи заглянули к нему через решетку, а потом сняли ее и сбросили в яму еще одно тело.
— Эй, принесите воды, – крикнул им Аарон, уворачиваясь от своего нового соседа.
— Попостись, ушастый, тебе полезно, – гыгыкнул один из орков.
— Да и вам не помешает, – буркнул Аарон, переворачивая сброшенный куль.
Он, наконец, разглядел, кто это – и его затошнило. Орр-Вооз был избит до состояния куска мяса. Но дышал, слава Всевышнему, дышал, хотя в груди у него хрипело и булькало. Аарон усадил вождя к стенке, приподнял ему голову. Тот поглядел на него из-под распухших век неожиданно острым, осознанным взглядом.
— Ара, а зубы приживить обратно можно? – еле слышно проскрипел орк. – Жалко же.
Он с трудом разжал ладонь, показывая два великолепно здоровых верхних зуба: клык и резец.
— Можно, – сказал Аарон сухо. Он, понимая, что Орр-Вооз точно будет жить, немного успокоился. – Давай.
Эльф заставил приятеля открыть рот, заглянул туда, поморщился – и уверенно вставил зубы в десну. Где-то он читал, что они должны прижиться; впрочем, на орках заживает как на собаках. Приживутся обратно – хорошо. Нет – ну нет, так нет. Потом вставят металлические или из кости. Эльфы живут долго, и зубы волей-неволей им приходится лечить.
