– Скорее всего, так и было – раз он не собирался сдавать его в Обитель, а решил оставить себе.
– Если и так – трудно мне поверить, что он, заполучив такую вещь в начале экспедиции, утерпел бы столько времени, воздержался от того, чтобы вскрыть её прямо тут! Иное дело, когда до возвращения все равно остались считанные дни.
– Наверное, ты прав.
– В таком случае – зови Криштофа, пойдём прогуляемся!
***
Город был не похож ни на Мироград, ни на Яснодолье, ни на Тур, где раньше служил Дюк. Улочки узкие, преимущественно одноэтажные, по такой конная повозка не проедет, а каждый второй дом – не просто дом, а в нем обязательно лавка, мастерская, таверна или что-либо еще. Впрочем, оказалось, что так не во всём городе, а в торговом районе, примыкающем к порту. Дюк, Милош и Криштоф прошлись по нескольким улицам, зашли в лавку торговца тканями и вполне со знанием дела обсудили цены и качество товара. Правда, что касается знания дела, торговец и его помощник могли судить об этом лишь по жестам и интонациям посетителей, общавшихся не просто на имперском языке, но на северной его разновидности, которую тут слышали, пожалуй, очень редко. Помимо эроганского языка и его тарского диалекта многие здесь говорили еще по-арджабски, но имперский язык понимали лишь те, кто вёл с империей торговые дела.
Затем они зашли поглазеть в лавку, где продавалась посуда. Оттуда переместились в ювелирную. Взгляд Дюка упал на колье из красного золота с тремя рубинами. Ничего подобного этой вещи ни в Яснодолье, ни в Мирограде купить было нельзя, хотя цена и не была очень большой. Ему пришла в голову мысль, что такое колье приятно было бы получить в подарок Инге. Однако – возвращаться еще ой как не скоро, и деньги еще могут понадобиться, и возить колье с собой тоже неудобно. Да и, быть может, приглянется что-нибудь еще поинтереснее.
В одной из многочисленных таверн они поужинали запечённым мясом какого-то животного, название которого Милош отказался переводить, мотивируя это тем, что надо, чтобы была интрига, которая придаст блюду пикантности. Вернувшись на постоялый двор, все тут же улеглись спать: Криштоф в одном номере, Дюк и Милош – в другом.
Наутро они отправились на базар и долго ходили по нему, и, как бы между прочим, зашли в лавку к торговцу антиквариатом. Как сразу понял Дюк, товар принципиально делился на две категории: старые вещи и вещи под старину. Старинные вазы и кубки, статуэтки, изысканно сделанные тавлеи, подсвечники, табакерки, курительные трубки, увеличительные стёкла в оправе из серебра и бронзы, богато инкрустированные чернильницы… Всё это было явно не то, что интересовало экспедицию Северьяна.
На удивление, хозяин лавки вполне сносно говорил на имперском языке. Он пояснил, что большинство предметов сделано сто – сто пятьдесят лет назад, редко какие – раньше.
– А бывают по-настоящему древние предметы? – спросил Дюк.
– Смотря что вы имеете в виду! – улыбнулся торговец. – Вот два шлема, салад и сервельер, им около четырёхсот лет. Вот меч, найденный в развалинах старой крепости, но он не в очень хорошем состоянии. Отдам за пять серебряных оболов.
Тут в разговор включился Криштоф. Он рассказал хозяину, что слышал, что в горах иногда встречаются сооружения, построенные каким-то совсем уж древним народом, и иногда, если повезет, можно найти какую-нибудь сделанную этим народом вещь. Торговец снова улыбнулся и развел руками:
