Цитаты о другом наследии - страница 35



притязаний, шоу – под мысленный воск там уходит, чтобы вокруг

обернуться – ночами».

«Спал и видел сплошь пустое чрево в спаянном плато на дне

прогресса, что неловко думать мне за день – всю свою готовой рамки

душу».

«Где внутри безопасность уносит прогресс от печали покрова

помутневшего – рока, там отчаяние видит тот разницы шанс, что

прошёл ты убогий причал – до востока».

«Мне бы ворона в каждой руке между счастьем и такой же

объёмистый стиль наготове, где под редкой приметой от страха

общаться, чтобы ждать на готическом теле – пространство».

«Мыс судьбы не встретил, но упал на свои черты от странной воли,

будто слышит тетерев в аду – ту твою проблему и болит».

«Птичка на мании долгого рока, где ты свою обнажила судьбу, где

от устройства души понемногу стала спокойнее в праве – ко сну?»

«Не моё одеяло мне прочит судьбу, не моей головой закрывает

пространство – этот дух современности, чтобы ещё упрекать тот

отживший в пути проводник».

«Небо не сразу вернёт этот рай, может в ночи постоит и воспрянет в

жизни обученной, будто твоей маской судьбы – там лицо

переставит».

«Формальность врага мне нелётной порой ты внутрь приготовил,

чтоб жизни отдать любви обстоятельство, может такой, а может под

ночью и мысли – плохой».

«Где вопросы не множат участников бед – ты идёшь и в ночной

тишине не одет, но влачится та притча под совесть ножа, что готов

обернуть под прикрытием крыл».

«Подмостил и от нервности гложешь педаль всей своей теоремы,

что может не дали – там тебе эту сущность от мира глодать

идеальное прошлое, чтобы отдать».

«Из верной среды современности жалко мне словом тебя, но горит

этот ад и зыбкие пламени части подряд – там гладят души идеальное

чванство».

«Внутри ты метко отпустил тузы и рай от пригоршни надзорных – от

себя, чтоб только сном улаживать контакт свободы в современности ежа».

«Прости, но близкий тонет мне курьёз внутри твоих притёртых,

смелых глаз, как будто подобрел умом артист и стал сегодня меткой

– в форме фраз».

«За ночные кобылы из правильных чар ты уводишь скабрёзности

душу, чтобы стало мне одной современностью – легче дышать и

простить утомлённое общество здесь».

«Русский стиль, где каждый сам и прав и коварен в мысли этой

строго – ты напишешь в ряд фантазий глаз, чтобы обернуться как во сне».

«Мне кровать помогает читать по ночам, где уже нерадиво ты спишь

– между звёзд и качаются формы искусства тогда, как кроватные

тени из маленьких глаз».

«Пусть в душе ты меня отпустил и согрел эту форму ничейности

выше – паря, как услужливый ангел напротив стропил, что объёмной

картиной – поймут там меня».

«Серой покрышкой из совести лет ищет артист утомлённый предел -

общества хилого, чтоб подрасти в неге подземной и дальше идти».

«На недолгом пути вечерело и ночь приподняла свой дивный укор,

чтоб помочь мне вернуться в расщелину права к уму, что сегодня я

мысль всё понять не могу».

«Над нервозностью будущей сказки ты жил, над своей обалдевшей

культурой кроил – час земной, чтобы выше к глазам повторить

слепок мужества там, и сегодня – любить».

«Серой впадиной мелкого ада горит твой костёр и не тонут в глазах

надоевшие козни из друга, что почти оробел и находчивой позой о

сон – повторил свой мотив говорящего образа судеб».

«Красно-синий маяк из просиженных мест мне негласно укроет

свою череду – обращённого мира, откуда приду над ночной тишиной

– у поэта».

«Долго видит подлинник свою жадности плохую середину, но