Цивилистический процесс: вчера, сегодня, завтра. Liber Amicorum. В честь профессора И.В. Решетниковой - страница 6

Есть ли какие-либо контраргументы к самой идее о допустимости использования института заверений об обстоятельствах в содержании мирового соглашения? Полагаем, их немного. Похоже, главный довод здесь – это потенциально возможный новый спор о взыскании убытков или неустойки. Получается, что не исключена ситуация, когда и первоначально возникший спор не завершился мирным урегулированием и при этом у одной из сторон возникло новое денежное требование к оппоненту[10]. Кроме того, если заверения об обстоятельствах даются третьим лицом, то, видимо, это должно влечь усложнение процесса – такого субъекта следует наделить определенным процессуальным статусом.

В то же время вряд ли перечисленные контраргументы перевешивают общий положительный стимулирующий эффект, который достигался бы использованием института заверений об обстоятельствах в мировом соглашении. Возможное «удвоение» спора, вытекающее из реализованной в законе идеи автономности, не является чем-то уникальным для отношений, складывающихся при заключении и утверждении мирового соглашения, а также при исполнении соответствующего судебного акта. Скажем, условие о неустойке в мировом соглашении схожим образом может повлечь возбуждение новой судебной процедуры в случае, если должник не исполнит принятое на себя обязательство. Вполне возможно возникновение нового материально-правового спора и тогда, когда до утверждения мирового соглашения одна из сторон произведет по нему исполнение, а само мировое соглашение в итоге не будет утверждено судом.

Усложнение процесса, состоящее в наделении статусом лица, участвующего в деле, субъекта, который, не являясь спорящей стороной, дал заверения об обстоятельствах, радикально вряд ли что-то меняет, поскольку за таким усложнением практически сразу последует окончание судебной процедуры вследствие утверждения мирового соглашения. Если же суд откажет в его утверждении, то ничто не препятствует вынесению определения о прекращении указанного процессуального статуса.

Итак, для оборота в целом появление нового инструмента, использование которого увеличивает шансы на заключение мирового соглашения, крайне ценно. Однако автономность института заверений об обстоятельствах, а также отдельные особенности, связанные с субъектным составом охранительного правоотношения, дают повод к обсуждению некоторых вопросов.

Первый вопрос связан с допустимостью взыскания убытков и неустойки в рамках ранее возбужденного судебного дела. Собственно, здесь теоретически есть всего два варианта: один предполагает такую возможность, другой же основывается на необходимости предъявления кредитором нового иска о взыскании убытков и неустойки.

Рассмотрение вопроса об ответственности в рамках ранее возбужденного судебного дела предполагает, что, во-первых, дело будет в производстве того же судьи, что рассматривает или уже рассмотрел первоначальное притязание (далее – «основной иск»), во-вторых, судье будут доступны все ранее представленные в дело доказательства, и, в-третьих, для случая, когда заверения даны истцом, возможно будет использование конструкции встречного иска, направленного к зачету по первоначальному требованию. Эти три момента, конечно, важны: судья уже имеет определенное представление о поведении сторон, нет необходимости в повторном представлении тех же самых доказательств, а при удовлетворении первоначальных и встречных требований в итоговом судебном акте будет произведен зачет на совпадающую сумму. Однако полагаем, все же более правильным было бы не перегружать ранее возбужденное дело, а предоставить лицу, которое получило недостоверные заверения (далее – «реципиент»), право защищаться самостоятельным иском. К этому выводу нас подталкивают несколько доводов.