Тем временем Гинерва снова лежала на боку. На утро она поставила себе цель: извиниться. И не волнует, кто здесь королевская особа, а кто ее слуга. Мак Нерли для нее не просто слуга, а наставник и верный друг. И нет ничего зазорного в том, чтобы принести другу извинения.
Потом она вспоминала, как Мак Нерли держал ее на руках, когда она только научилась ходить. Или ей казалось, что она это помнит. Но Гинерва знала наверняка, что познакомилась с рыжим рыцарем еще до Конора. Ее любимого учителя и друга.
Ее мысли переключились на другое. Она думала про миссарца, которых их вел.
«Этот Гайер явно выдает себя за другого. И имя его наверняка ненастоящее. Это все равно, что арф будет зваться Цезарем или Марио. Вот Мирко – миссарское имя. Хотя, какой он Мирко! Не крестьянин он, это точно. Может кто-то из беглых дворян? Как в сказке. Сбежавший принц встречает принцессу из заморского края… У него такая ровная осанка. Вот бы снова увидеть его взгляд, чувствовать его прикосновение… Глупая! Глупая девчонка! Что ты себе навооображала? Начиталась глупых книг, наслушалась какой-то дребедени. О, Дио и другие боги! Нет ничего вычурнее в этом мире, чем рыцарские романы».
На этом и заснула.
Поутру Флориан стал свидетелем разговора между Гинервой и Мак Нерли. Он не мог понять ни слова. Но по большим глазам девушки, миссарец рассудил, что та извиняется.
Закончив говорить, она бросилась к рыжему арфу на шею. Тот обнял ее в ответ.
Далее группа ехала лесами, полями, полу-степями, долами, оврагами.
Гинерву впечатляли бескрайние золотые поля Миссары. Особенно в часы заката.
И вот, по расчетам Флориана, идти осталось ровно сутки. Даже с ночлегом. Решив пойти на риск, принял решение идти трактом. Но предупредил путников, что в случае чего придется вернуться на бездорожье.
Уже скоро с ними случилось происшествие.
Они двигались по дороге, по обе стороны были высокие деревья.
Тут с одной из сторон деревьев стало меньше. Перед ними предстал большой пустырь. Проезжие купцы называли это место «карманом» и устраивали здесь привалы. На песчаном грунте были следы кострищ.
Сейчас же на пустыре стоял конь. Возле него всадник. Мужчина копался в седельных сумках. Его одежды были в пыли и грязи. Краем глаза увидев гостей, он обернулся.
Гайеру хватило одного взгляда на лицо, чтобы понять: от этого добра не жди.
– Чего зенки таращишь? – не подвел мужчина ожидание миссарца.
– Смотрю на штуку у тебя под ногами. Век двенадцатый, да?
У ног незнакомца лежал рыцарский шлем времен, когда подвижное забрало еще не изобрели. Позже их кто-то иронично назовет «консервная банка». Шлем напоминал цилиндр с двумя горизонтальными прорезями для глаз и рядом вертикальных прорезей в районе рта. Шлем имел золотые вставки, а в изголовье блестел драгоценный камень.
– Вали отсюда подобру-поздорову, – отрезал незнакомец.
Гайера откровенно злил такой тон. Он остановил коня и продолжил смотреть на мужчину.
– Ты голем или просто тупой? Молчишь? Наверное, и то, и то. Так что будь хорошим песиком – вали. Твоя хозяйка заждалась и те клоуны тоже. Эй, девка, держи своего дружка на цепи, больно любопытный.
На арфах были длинные плащи, и они ехали без шлемов. Один из рыцарей как бы случайно оголил доспех. Мужчина это заметил и переменился в лице.
– Не боишься грубить незнакомым? – холодно спросил Гайер.
– Откуда мне знать, что вы из благородных? Сперва подумал, что вы бродячие артисты. Так что хотите-то?
