Молодые, дерзкие и талантливые обедневшие дворяне и буржуа, приходившие в Париж пешком и без гроша в кармане, рассчитывали только на случайную встречу с земляком, уже пустившем здесь корни. У всех на устах была судьба провинциалов – де Люиня и Ришелье, которые смогли добиться высшей власти.
Одним из доступных развлечений Парижа, был театр. Любимцами публики были итальянские актёры комедии дель арте и театр бродячего актёра Табарена, который совместно со своим собратом, бродячим лекарем-шарлатаном Мондором, устраивал представления на ярмарках, на площади Дофина и на Новом мосту. Их фарсы, пантомимы и сатирические диалоги, быстро снискали им известность и собирали толпы зрителей.
Также в Париже было множество игорных притонов, и азартным играм предавались все сословия. В таких заведениях играли в кости, в карты, реже в кегли, иногда в них практиковали игру в рулетку.
Ну и наряду с театром и игорными домами, в Париже были «весёлые дома» и кабаки, на любой вкус и кошелёк. Проституток самого низкого пошиба называли «девицами с Нового моста»: именно там они находили клиентов и порой здесь же, под мостом, и обслуживали. Публичные дома назывались также «лавками чести», в том смысле, что здесь торговали честью. Ну а таверны, где можно было выпить и поесть, и питейные дома, играли большую роль в жизни Парижа. В них, намного чаще, чем в каком-либо салоне, за сочинением стихов и беседе о литературе и театре, собиралась, чтобы хорошо посидеть и попить вина, французская интеллектуальная элита. И по человеку можно было судить по тому, какое заведение он посещает.
На улице Старой Голубятни находилось кабаре «Зелёный лис». На острове Нотр-Дам – «Рекрутирующий сержант», одна из самых знаменитых и приличных таверен Парижа. В квартале Мааре славились кабаки «Белый шарф» и «Рай в Мааре». Громкой славой пользовалось кабаре «Сосновая шишка» на улице Жюиври, неподалёку от собора Парижской Богоматери. Для элитной и денежной публики, была открыта кондитерская «Серебряная Башня».
Ещё одна мысль занимала де Бриана – по неписанному кодексу дуэлей, на поединок с де Тревилем, он должен был прийти с секундантом. Но для этого дела он ещё не нашёл подходящего человека. Он не хотел привлекать Шаньи. Во-первых потому, что ему хватило выволочки за желание отомстить, и не известно как Шарль, воспринял бы известие о его предстоящем поединке. Во-вторых, он не хотел подводить его под неприятности. Он наслушался о том, как сейчас власти преследуют дуэлянтов. А у графа Шаньи, было определённое положение в обществе, и де Бриан не хотел, чтобы Шарль рисковал всем ради него. Он испытывал к этому жестокому, суровому и к себе и к другим человеку, чувство дружеской привязанности и братской любви. Ему было даже немного жаль Шарля, хотя в этом чувстве он боялся признаться даже самому себе.
Жалость его появилась после одного разговора с графом. Тогда Шаньи, неожиданно завёл разговор:
– Александр, ты конечно уже понимаешь, что в Париже тебе не стоит рассчитывать, что милости и благоденствие посыпятся на тебя словно из рога изобилия. Также не стоит рассчитывать и на благосклонный приём при дворе и в особняках знати, у тебя нет больших денег, знатных титулов, влиятельного покровителя и других, столь «ценимых» там качеств. Честное имя, верная и твёрдая рука, отважное сердце, благородная душа, для этих людей ничего не значат. Да, иногда они ценят таких людей. Такие люди для них нужны тогда, когда под угрозой оказывается их честь, жизнь, либо им надо провернуть какое-либо дельце. Тогда, эти короли и королевы, герцоги, маркизы и графы, замечают нас, привлекают к себе, облагодетельствуют, льстят, ну а после выполнения порученного, ты опять никто и никому не нужен.
