Когда Педро раскупорил бутылку вина и наполнил кружки, ещё один вздох, долетел до слуха Александра. Повинуясь какому-то порыву, он перевёл взгляд на этого дворянина и обратился к нему:
– Сударь, не будете ли вы столь любезны, и не окажете ли мне честь, разделить со мною эту скромную трапезу.
Лицо дворянина вытянулось от удивления, оно выражало гордость и голод, но было столь распологающе-простодушно, что Александр улыбнулся, подтверждая своё приглашение. Было что-то в этом человеке такое, что нравилось ему. А то, что он без гроша в кармане и не может позволить себе даже скромный обед, ни о чём не говорило. Гордость не позволяла ему попрошайничать, но красноречивые вздохи говорили сами за себя. Голод оказался сильнее. И дворянин с готовностью пересел за стол к де Бриану. Педро наполнил ещё одну кружку, протянул её этому здоровяку.
Незнакомец единым махом осушил кружку и посмотрел на Бриана.
– Благодарю вас, сударь. Вы очень любезны. Позвольте представиться – Шарль де Фонтене.
– Рад с вами познакомиться. Барон Александр де Бриан.
– О, барон…
И Фонтене окинул взглядом не броскую, скромную одежду де Бриана, задержав свой взгляд на родовом перстне.
– Нет, вы не думайте. От моего баронства осталась лишь череда предков, баронский герб и титул. Мой родовой замок заложен, но у меня пока есть немного денег и я хочу разделить этот обед с вами, сударь.
Говоря так, Александр не кривил душой. Денег оставленных ему отцом и полученных от Зоргэса, осталось не много. И он пока отклонял предложения Шаньи располагать его кошельком, как своим собственным. Александр не отчаивался, он был молод, полон оптимизма и жизнерадостен, и верил в то, что всё образуется само собой. Он не заглядывал далеко в будущее, живя, да как и большинство молодых людей, сегодняшним днём, в будущем видя себя прославленным полководцем, знатным и богатым, окружённым почётом и уважением.
– Благодарю вас, барон. Вы благородны. Видите ли, так получилось, что я остался без денег, полностью проигрался, к чёртям собачьим. Я в Париже всего неделю, приехал из своего полка, из-под Ла-Рошели, чтобы уладить кое-какие семейные дела.
– Да, я всё понимаю. И теперь предлагаю нам не мешкать, и быстро уничтожить этих кур, паштеты, сыры и другое, пока они ещё окончательно не остыли.
И они с жадностью проголодавшихся молодых людей, которые никогда не жаловались на отсутствие аппетита, набросились на еду и вино. К концу вечера они перешли на «ты», и де Фонтене выразил согласие задержаться в Париже и стать его секундантом на дуэли с Тревилем.
Весь конец сентября, надеясь что Тревиль человек чести, а он таким и показался, и думая, что он уже в Париже, де Бриан потратил на поиски герцогини Марии де Шеврез, полагая, что раз она покинула Париж вместе с де Тревилем, то и вместе с ним она могла и вернуться.
Совместно с де Фонтене они побывали возле дома на улице Сен-Тома-дю-Лувр, купленного для своей жены покойным Люинем. Расспросив прислугу и понаблюдав за домом, они пришли к выводу, что герцогини нет. Также безрезультатно закончилось посещение замка Дампьер в Шеврезе, близь Парижа, принадлежавшего герцогу де Шеврез. И, несмотря на все уговоры и просьбы, в Лувр их не пустили швейцарские гвардейцы.
Де Бриану всё больше импонировало добродушие Фонтене. А пофехтовав с ним, он убедился, что он не плохой фехтовальщик, правда, больше полагающийся на физическую силу, чем на мастерство.
