А вот чтобы угодить Янеку, пришлось повозиться. Машину другу Егоров сделал своими руками. Горовиц где-то увидел и крепко запал на двухдверную BMW 325es аж 1984 года выпуска. Светло-серого цвета. Чтобы сделать из того, что они купили на авторынке в Мытищах, конфетку, Егоров даже Бобчука пригласил. Старый мастер кряхтел, матерился, но на пару с бывшим учеником они всё-таки привели агрегат в состояние "лучше новой". Вручили обалдевшему Янеку. Тиму тоже понравилось. Всё заднее сидение - ему персонально.
Работа отнимала всё время и силы. А если сказать точнее - она стала единственным способом существования Ярослава. У Костика всё же была семья. Янека дома ждал Тим. Егоров же часто просто оставался ночевать в офисе на диване в кабинете.
Диван был кожаный и скользкий. Но ехать в Королев в пустую квартиру просто, чтобы упасть, заснуть и проснуться, было жалко времени.
Утром по дороге пришлось бы собрать все пробки на Ярославке, которую постоянно ремонтировали и расширяли, но пробка никуда не исчезла, потому что параллельно с расширением шоссе вокруг него строили всё новые многоэтажные кварталы.
У Егорова в шкафу в кабинете висели чистые рубашки. Душ можно был принять в офисе, где они по последней моде сделали небольшой зальчик с тренажёрами. Там Ярик и начинал свой рабочий день. Там же однажды вечером он увидел Катеньку. На той была явно новая спортивная форма. Но Егоров тогда на эту деталь внимания не обратил. День был уж очень тяжёлый. Цифры в глазах прыгали нестройными рядами.
Несколькими фразами Ярик выяснил, что светловолосая нимфа уже две недели работает в директорской приёмной. У них с Акимовым и Горовицем была одна приёмная и два секретаря на всех. Как так случилось, что он её не заметил, не ясно. Девочка смотрела на него ясными глазами в длинных ресницах. Краснела от его внимания.
Егорову показалось, что он оживает. Мир снова становится цветным. Где-то в глубине сердца появилась надежда, что и у него будет такая же вторая половина, как у Акимова. Что и ему в жизни повезёт.
Как-то утром Янек привёз Тима в офис. Вид у здоровенного взрослого пса был самый серьёзный.
- Ему скучно, он выть начал, - объяснил Янек, - Соседи жалуются. Хозяйка грозится нас попереть. А куда я с собакой?
- Янек, с Тимом всегда можно ко мне, это во-первых. А во-вторых, сколько ты ещё собираешься по чужим углам жить?
- Ой, нет, только не начинай! Мама как раз вчера сделала мне мозги с квартирой. Не то чтобы я не мог её купить. Но как только я это сделаю, знаешь что будет?
- Твоя мама приедет к тебе жить? - басом заржал Акимов.
- Нет, ну посмотрите на это! Не надо быть пророком Исайей, чтоб это знать.
- Ой, Ян Аркадьевич, какая собака у Вас красивая, - подала голос Катенька.
И тут Тим зарычал. Очень коротко. Но внятно.
Спустя три месяца после этих событий Егоров задавал себе вопросы. Много-много вопросов. Куда он смотрел? Впрочем, ясно же куда. В декольте. Как пацан. Чем он думал? Ооо, тоже ясно. Точно не головой. Почему не обратил внимание на детали? На мелочи, которые сейчас стали просто очевидны.
Его очень хотели развести. И если бы не Янек, зацепившийся глазом за даты редактирования файлов, были бы у их конторы сейчас крупные неприятности.
Впрочем, проблемы всё равно были. Просто другого масштаба. Но потребовалось два месяца жизни на работе, чтобы всё исправить.
Катенька, которую к стенке припер Янек, усадив Тима в двух метрах для пущего устрашения, плакала. Каялась и рассказывала про тяжёлую судьбу. Что её брат был должен "какому-то Гургену" и она пожертвовал собой для его спасения. Ярослава Акимов близко не пустил к разбирательству. Они вообще постарались, чтобы это не вышло дальше приёмной, хотя слухи всё равно просочились.
