Цвет мести - страница 7

Рудольф посмотрел на хозяина глазами, полными страха перед этим миром.

– Не ходите к ней, господин! Идите к добрым. Их колдовство полно света. Одна такая есть милях в шестидесяти отсюда. Другая принесет только мрак. И отчаяние.

Сердце Орфея забилось: словно сотня барабанов в его грудной клетке призывали к началу битвы. Да свершится месть! Прекрасно. Это было именно то, в чем он нуждался.

– Забудь про свет! – сказал он. – Я хочу тени! Самой мрачной из всех!

Есть только два способа смотреть на мир: либо верить, что в мире ничто не является чудом, либо что в нем нет ничего, кроме чудес.

Альберт Эйнштейн

Спустя месяц, после ночи памяти, Черный Принц снова явился в Омбру. Крестьяне пахали убранные поля и снимали урожай оливок. Рынки благоухали трюфелями и грибами, а в доме Фольхартов устроили проводы Мегги, которая отправлялась вместе с Дориа в долгое странствие. Что совсем не нравилось ее отцу.

Переулки Омбры притихли под покровом ночи, но дом Фольхартов гудел как пчелиный улей, там собралась половина города. Пройдя в дом, Ниям отметил, что Мортимер и впрямь был чернее тучи.

– Мегги собирается с Дориа в Андалузию. Это поездка не меньше чем на три недели, – пожаловался он Черному Принцу, провожая в свою мастерскую. – Тебе не кажется, что это очень легкомысленно? Ведь уже октябрь на дворе! Скоро начнутся зимние бури, а на морских путях объявилось чудище.

Ниям не встречал бесстрашнее бойца, чем Перепел, но когда речь шла о его детях, Мортимер боялся всего на свете.

– Да, про чудище я слыхал. – Комедиант спрятал улыбку. – Но оно вроде бы не очень большое. Мегги ведь выходила невредимой из переделок куда страшнее.

Он повернулся к Мортимеру спиной, не желая показывать другу, какую боль причинило ему их сердечное объятие при встрече. Нияма беспокоила рана на плече, оставленная копьем Якопо, сына Виоланты. Юноша все больше уподоблялся своему мрачному деду и со своими дружками терроризировал деревни, что лежали в тени Дворца Ночи. Копье поразило Нияма, когда он стянул одного из разбойников с коня, но Мортимеру этого знать не следовало. Мегги и Реза очень беспокоились, как бы дружба с Ниямом не вернула однажды их отца и мужа назад, на путь тайного мщения. Нияму и самому не хотелось, чтобы лучший переплетчик страны опять взялся за меч.

Одну из свежепереплетенных книг Мортимера украшали рисунки Резы. На рисунках были травяные феи, стеклянные человечки и речные нимфы. Картинки были сделаны мастерски, хотя и отличались от тех, которыми снабжал книги замка Бальбулус, знаменитый миниатюрист Виоланты. Нияму рисунки Резы нравились больше. Она рисовала из любви к миру Омбры, тогда как Бальбулус – из желания его подчинить.

– Но они оба еще такие юные! – Мортимер рассеянно потер свой шрам на локте. Он получил его, когда друзья вместе обороняли одну из деревень при Дворце Ночи. Пусть Мортимер и распрощался с личиной Перепела, но шрамы на его теле продолжали хранить о ней память.

– Юные? Дориа приходилось самому заботиться о себе с десяти лет. Разве его брат не рассказывал тебе, какое детство выпало на их долю? Поверь мне, по сравнению с этим морское чудище действительно звучит как пустяк.

Лазаро, старшего брата Дориа, из-за могучего роста прозвали Силачом. С определенного момента он смог защитить Дориа и свою мать от пьющего отца.

– А знаешь, почему они хотят именно в Андалузию? Поговаривают, что тамошняя королева ест жемчуг, чтобы ее кожа сделалась белой как снег, а темнокожих жителей она обкладывает двойным налогом. Один торговец рассказывал Дориа, что там есть зеркало, через которое можно перейти в другой мир, – сообщил Фольхарт.