Цвет счастья - страница 23

Себя он не нашел ни на одной фотографии. Воспоминания о нем не стоили того, чтобы их сохранить? Или на снимках жизнь Марлен до его рождения?

Вдруг по его рукам пробежали мурашки, волосы встали дыбом. Антуан на секунду задержал дыхание. Медленно он выпустил облачка пара одно за другим. Девочка. В ее лице было что-то редкое, мимолетное. Что-то, чего нельзя было назвать. Однако это что-то было знакомо Антуану.

У него в мыслях мелькали смутные предположения. Он пытался преодолеть бездну прошедших лет. Но, прежде чем у Антуана начинало получаться, бездна снова исчезала. Оставались только фотографии, которыми он пополнял галерею неполных серий в своей голове. Остатки, с помощью которых он пробовал создавать мир своего раннего детства.

Узнаем ли мы таким образом правду? Складывая смутные фрагменты своих воспоминаний, снов и настоящего в единую картину? Как иначе мы справимся с загадочной жизнью, по которой бредем изо дня в день, толком не зная самих себя? Не зная, почему мы здесь?

Говорят, что мы постоянно находимся в поиске потерянных лет жизни.

Именно поэтому Антуан снова и снова возвращался к прошлому. Однако тьма не освещалась. У него не получалось последовательно соединить точки прошедших событий одной линией. В голове был неоднородный хаос, которого он не понимал. Антуан все время задавался вопросом, найдется ли однажды человек, который сможет собрать его детские годы воедино. Есть ли вообще такой человек?

Мы берем с собой то «я», которое выросло из нашей прежней жизни, повсюду. Оно жужжит под ухом, как комариный рой. Нам нельзя сбежать от самих себя. Можно только меняться, как всегда говорила мальчику Шарлотта. С каждым днем все больше становиться тем, кем хочется. Верить, что у всего есть смысл. И что этот смысл рано или поздно откроется нам, когда мы поверим в него и в самих себя.

Весеннее утро одиноко стояло над поляной. Завеса тумана обтянула стволы деревьев, словно белый шелк. Ветви едва выдерживали тяжесть своей цветущей красоты. Сквозь зелень падали косые солнечные лучи, в которых танцевали насекомые.

Внезапно Антуан увидел ее. В голубом платье, как чудо, которого он ждал до сих пор, она вдруг предстала пред ним. От нее струился тонкий волшебный поток. Вокруг было спокойно, доносился лишь тихий шорох сойки высоко в сплетенных листьях.

Какая магия от нее исходила! В ее глазах стоял влажный блеск, его глаза выражали глубокое удивление. Но главное – он почувствовал нежный аромат лаванды.

– Мама!

Марлен подошла к сыну на шаг ближе, обеими руками погладила его по щекам, поцеловала в лоб и крепко прижала к себе.

– Мама! Я так по тебе скучал. Где ты так долго была? Почему ушла?

– Я тоже по тебе скучаю. Каждый день.

Эти слова и улыбка были единственным ответом. Затем она взяла его руку. Раскрыла ладонь. Положила в нее семечко и осторожно накрыла пальцами. Еще мгновение ее мягкие руки держали его. Она посмотрела на него и сказала:

– Я люблю тебя, Антуан. Я всегда любила тебя и буду любить. Прошу, прости меня.

Из ее глаз текли, бежали по щекам и капали на землю слезы.

На долю секунды он закрыл веки. А когда открыл, она выпорхнула из его сна, оставив после себя нежный аромат лаванды и танец цветов под голубым небом.

Когда он проснулся, была ночь. Перед глазами еще проносились обрывки сна, как вдруг он ощутил в ладони что-то твердое. Стирая из головы образы, он потирал глаза тыльной стороной кисти до тех пор, пока окружающее пространство не приобрело знакомые очертания. Открыв глаза, он поднялся в постели и взглянул на свою еще закрытую ладонь, которая тут же раскрылась, словно бутон.