– Школа Мяохуа не обучает девушек.
Гостья топнула босой ногой:
– Тогда позовите старшего!
Из-за её спины вновь выглянул мальчишка, сжимая в маленькой руке изрядно поношенное платье сестры, и боязливо поднял глаза на молодого учителя:
– Дядя, не спорь с сестрицей, она может укусить, – сказал он учителю и по-детски смешно нахмурился.
Покраснев, девочка сердито прошептала:
– А-Син.
Мо Дайяо вытащил из кармана бронзовый цянь и подкинул вверх:
– Пусть дядюшка Мэй думает, что с вами делать.
В просторном зале, пронизанном лучами солнца, пробивающимися сквозь сетчатые окна, старейшины собрались, чтобы обсудить судьбу нежданных гостей. Их звали Е Лянь и Е Син: девочке было двенадцать лет, а её брату – восемь. Они пришли из деревни близ западного города Юйминь, что стоял на берегу озера Тунца за Безымянной горой.
Когда-то их дом был тихим и уютным уголком, но теперь он был разрушен, а родители убиты. Наемники ворвались в их мирную жизнь, стремясь продать детей в рабство. Однако Е Лянь и Е Син сумели бежать и, добравшись до столицы, нашли дом их тетки. Но та не открыла им двери, и они продолжили свой путь, пока не встретили бессмертного, который указал им путь к школе.
– Почему ты считаешь, что достойна обучения? – сурово спросил старейшина Вэнь, сидя на диване, украшенном цветами. В его глазах отражалась мудрость и строгость. Он был наставником в искусстве изгнания и контроля злых духов и не поощрял девушек к совершенствованию, так как чаще они испытывали страх перед всем, от зверей до демонов.
Е Лянь оглядела комнату и заметила засушенный пион в книге одного из старейшин. Она попросила цветок-закладку. В её руках засохший бутон наполнился жизнью: лепестки распустились, а аромат пиона наполнил зал.
Девочка передала цветок Мо Дайяо, который с восторгом рассматривал оживший цветок. Старейшина Мэй, тот, что с козлиной бородкой, с интересом наблюдал за происходящим.
– Пион уже начинает увядать, – заметил учитель, – но я чувствую духовную энергию, которой не каждый ученик владеет. – Он протянул цветок старейшинам, и каждый из них внимательно осмотрел его.
– Какова цель твоего обучения? – спросил старейшина Вэнь, положив стремительно увядающий пион на столик рядом с собой.
– Я хочу вылечить брата! – топнула ногой Е Лянь, указывая на мальчика позади.
Перепуганный Е Син опирался на бамбуковую трость, его ноги были согнуты в коленях, а ступни испачканы кровью и грязью. Мальчик был одет лишь в нижнюю рубашку25, которая свисала с него, словно с соломенного пугала.
Старейшины обменялись взглядами, и в их глазах мелькнула тень благосклонности.
– Девочку я заберу себе, а мальчик… – дядюшка Мэй покачал головой, – вряд ли из него выйдет что-то путное. – Он перевёл взгляд на Мо Дайяо, – пусть пока побудет в твоих учениках, позже выпустим распоряжение о распределении прибывших.
Мо Дайяо вздрогнул. В настоящее время у него всего два ученика, но вскоре их мог бы пополнить воспитанник другого учителя, который недавно погиб. Однако он знал, что совет старейшин, который его недолюбливал, имел право миловать, казнить, жаловать и отнимать26. И, как оказалось, это действительно так.
Е Син, теперь известный как Е Чаншэн, продолжал оставаться рядом с Мо Дайяо, хотя последний сначала стремился от него избавиться. Однако со временем он привык к мальчику и даже по-своему полюбил его за неугасающий энтузиазм и жизнелюбие.
