Мара отстраняется от моего рта, и опускается на колени. Взявшись рукой за член, графиня двигает его кожу, одновременно порхая кончиком языка по ГОЛОВКЕ. Затем облизывает ЕГО полностью, до самого основания.
И так несколько раз, чередуя щекотание и облизывания. Забирает весь АГРЕГАТ в рот, во всю длину, по самую мошонку, которую она теперь держит в пальцах, нежно и осторожно перекатывая яички между пальцами. Вампирша может не дышать долго, поэтому засасывает член сильно и глубоко, позволяя проникать ему в самое горло. При этом, она смотрит мне в глаза – не мигая, и не отводя взора.
Доведя меня почти до пика блаженства, Мара поднимается, отстраняется, и приглашающе тянет за руку, влекет за собой, смотря смущенно, и с милой улыбкой.
Кокетничает, играет!
Следую за графиней без малейшего сопротивления.
Мара опускается поперек кровати, на черные шелковые простыни, на спину. Руки вдоль тела, робкий и лукавый взгляд… Словно стесняется своих желаний, и того, что я должен сделать. Будто девственница, соблазняемая порочным вампиром Максимилианом!
Глажу ее стройные, плотно сжатые ножки, которые, от ласк, медленно раздвигаются. Сгибаю их в коленях, и широко развожу. Мара снова ахает, смотрит на меня лихорадочным взглядом, и облизывает губы. А я смотрю на открывшееся моему взору распахнутое лоно, похожее на розу, покрытую каплями росы.
Снова отвлекает Даниель. Расслабленной походкой, насмешливо поглядывая на нас, всем видом показывая, насколько ему пофиг, он направляется к двери.
– Дени! – произносит Мара, выйдя из образа развратной девственницы – Разденься, и присоединяйся!
Во всем облике Грачика, и в лице, и в позе, чувствуется сопротивление – он уже не улыбается, и пытается бороться с волей Создателя. Конечно, не может – слишком молод и слаб. Он ощеривается, показывая молодые, крупные клыки. Угрожающе обнажает зубы и графиня. У нее клычки меньше – она же самочка. Но этими изящными зубками Мара может запросто разорвать огромного оборотня – приходилось видеть.
Даниэль разоблачается, смотря на вампиршу застывшим, полным ненависти взглядом. Но, едва его взор падает на распахнутую вагину Мары, как вожделение и похоть берут верх над злостью и упрямством.
Теперь им владеет только желание: желание обладать этой женщиной.
И мною тоже – не собираюсь уступать трепещущее лоно графини никому!
Опускаюсь на колени, и припадаю губами к желанному цветку. Целую, забирая его в рот полностью, облизываю – сначала верхние губы, затем проникаю языком между ними, и ласкаю маленькие внутренние лепестки… Мара стонет, я приподнимаю голову, что бы посмотреть на ее лицо. Оно мягкое, расслабленное, губы искривлены в гримаске страсти, но глаза, красноватые, затуманенные похотью, направлены не на меня – они глядят на Дени, который стоит на коленях возле лица графини. А ее ладонь, обхватив член парня, сжимает его, и двигает…
Вновь припадаю к вагине, нахожу чувствительную бусинку, и щекочу ее кончиком языка.
Не смотри на него, не смотри! Он не сможет так как я, ибо я делал это двести лет, и знаю все, что ты любишь! Знаю каждую клеточку твоего тела, и знаю, как сделать, что бы визжала, как похотливая сука!
И Мара визжит. Правда глухо, получается этакий скулеж. Приподнимаю голову, и вижу – теперь она забрала АГРЕГАТ парня в рот, и сосет его, сильно и быстро. Кажется, что графиня хочет вобрать, поглотить его в себя весь. А Даниэль мощно шевелит бедрами, загоняя член как можно дальше. При этом, он держит графиню за волосы, и дергает за них, в такт движениям. Эта поза, это действие парня наполнены агрессией – он ненавидит женщину, которую трахает, и желает унижать ее, делать больно.
