Однако, нежный яд моего укуса все равно проникает в кровь жертвы, и она возбуждается. Дыхание девушки становится частый и прерывистым, она постанывает… А потом и вовсе, прижимается низом живота к моим бедрам, и принимается об них тереться. Отодвигаюсь, не отпуская горло.
Утолив голод, я становлюсь добрее, и интересуюсь своей жертвой. Москвичка, приехала в деревню по поручению мамы, навестить больную бабушку. Отваливаюсь от горла блондинки – хватит с нее, а то помрет – и смеюсь в голос. Красная Шапочка и Серый Волк!
Девушка недовольно хныкает, не желая прерывать наслаждение, а я отстраняюсь.
Жертва сразу же стремиться опуститься в траву – ослабла от потери крови, и ноги совсем не держат. Я не настолько жестокий, что бы оставить девушку валяться в болотной жиже – вывожу ее на дорогу, и отпускаю. Блондинка некоторое время стоит на щебенке, трясет головой, трет лоб, затем медленно бредет в сторону селения.
Девушка ничего не помнит, кроме того, что на секунду (так ей кажется) потеряла сознание, после чего почувствовала сильную слабость и головокружения. Если девица озаботится, и сходит к врачу, то узнает, что у нее "упал" гемоглобин. Что вполне поправимо, и лечится.
Добираюсь до машины, снимаю обувь, и носки, которые просто выбрасываю. Включаю "печку", сую туда ступни, и примощаю кеды. Уф-ф! Уже легче. От одежды тоже освобождаюсь, и развешиваю на спинках сидений – авось, подсохнет. Настроение паршивое – кажется, я весь провонял табаком. Почему, когда целую Мару, и пью ее кровь, никотин не ощущается? А курящие люди пахнут, как копченая грудинка…
Трогаюсь, и отправляюсь в город. Для водителей или пешеходов, могущих рассмотреть меня за рулем, я кажусь одетым – не хочется привлекать внимания. А вот камеры, это современное зло… Но и там картинка получится размытой, и это спишут на сбой в аппаратуре.
От тепла меня размаривает, и мозг отключается. Еду не знаю куда, управляя мерсом на автомате, при помощи неспящего краешка разума. Когда блаженная истома усвоения организмом чужой крови, и чужой жизни, проходит, обнаруживаю, что припарковался возле Лизиного мостика… Конечно, куда же еще может вести мое подсознание! Известная фраза, неизвестно кем сказанная – "Преступника тянет на место преступления" – в моем случае подтверждается. Хотя три века пытаюсь доказать себе, что не виновен, коварная совесть, мой внутренний враг, упрямо и злобно твердит – "Ты! Ты ее убил!"
ОНА
Говорю Степану, что домой доберусь сама, так как мне надо заехать к психологу. Стёпа не возражает, потому что занят, и отвезти меня, в данную минуту, не может. Вызываю такси. Про визиты к Луизе не скрываю – посещение психолога, в наше время, дело обычное, нужное, и модное. А вот о проблемах, из-за которых хожу к доктору уже десять лет, Демидову знать не надо.
…Открываю незаметную дверь, со столь же неприметной вывеской "Центр психологической помощи", и оказываюсь в уютном кабинете, наполненном неярким мягким светом, и легким запахом кофе. Сажусь на мягкий уютный плюшевый (может и не плюшевый, но мне он кажется таким) диванчик, беру в ладони изящную чашку с ароматным напитком, и рассказываю, что со мной случилось вчера, и продолжилось сегодня – о появлении призрака из прошлого.
Луиза распологается не напротив, а чуть в стороне, утопая в полумраке так, что видно лишь светлое пятно ее лица. Только эта женщина знает мои проблемы, загоны, и страхи. Только ей говорю все. Ну, почти все… Она теперь не принимает (поэтому и вывеска такая незаметная – новые пациенты доктору не нужны), лишь давних постоянных клиентов, в числе которых и я.
