И утром мы нашли её родных
Лишь обгоревшие тела.
И крики душ умерших,
И вины признание
Сердца на части разрывали нам,
Не позволяя дальше жить
В родной деревне,
В одно мгновенье ставшей нам чужой.
Закончив монолог, трагедий полный,
Старик как будто бы видением сражённый,
Закрыв лицо руками, сквозь рыданья
Сам с собою продолжал:
– Камура! Радости творение!
Она, как сад цветущий, согревала нам сердца,
Теперь, как наказание, терзает душу,
Во мраке вечном восстаёт она.
В тот день, с любимым расставанья,
Покоя не даёт растущая вина,
И образ в памяти всплывает бесконечно
Трагедией и скорбью искажённого лица,
Как будто под венец со смертью
Везу я мертвеца…
Нет больше сил таиться Миро,
Рыдая, бросился он к старику:
– Куда, скажи, увёз ты моё сердце,
Всю мою жизнь – мою невесту?!
Скажи, молю тебя, КУДА?!
Слепой старик застыл секундой осознания
И рухнул на колени перед Миро
С призывным жестом рук
Объятия и покаяния,
И уж навзрыд он закричал:
– ТЫ-Ы-Ы? МИ-ИРО! Мальчик мой!
Ответил Миро на призыв кричащий
И обнял плачущего старика,
Сплелись в объятии трагичном
Два бывших земляка.
Объединило горе их в воспоминаниях,
Связало две рыдающих души —
Слепого старика и офицера, закалённого боями!
И после долгого порыва чувств,
Сердца им разрывавший,
Старик на Миро обратил
Свой взор незрячий.
Рукой сухой, как мать ребёнка гладит,
По лицу его провёл,
И, успокоившись немного, разговор завёл:
– Ни дня, ни ночи не проходит с той поры далёкой,
Чтоб не просил прощений в Небесах.
Молился я за ваши души
И даже не мечтал тебя обнять,
Вымаливая у тебя воочию прощенья.
Какое счастье! Я могу теперь тебе сказать:
Прости меня и всю нашу деревню
За все страдания, что никому не в силах я желать!
От радости нашло на старика затмение,
Он вскинул голову и жадно вопрошал:
– Камура? Ведь она с тобою?
И, верно, ждёт твоё скорее возвращение.
Так, может… в поселении?
Чего ж мы ждём?
Веди меня скорее к ней!
Ответил Миро голосом остывшим:
– Нет милой рядом. Я её ищу.
Найти её пытаюсь страстно!
Ты укажи мне место, где её оставил,
И я помчусь за ней!
Во многом память изменяла старцу,
Но помнил он и улицу, и дом.
К двери, рассказом Миро подведя,
Продолжил, радостно твердя:
– Уж выплакал глаза я —
Всё просил греха прощения,
И вот услышан был…
Теперь без сожаления
Смогу уйти я в вечности покой.
Уверен, ты найдёшь Камуру,
И счастье потечёт у вас рекой.
Поднял с колен и усадил на место,
Встряхнул упавший плед с песка,
И только после, как укутал старика,
Промолвил Миро:
– Нет на душе и в сердце зла,
Уверен, у Камуры – тоже.
Любовь ты не убил, она жива!
Как только милую найду,
Мы за тобой вернёмся,
Ты будешь с нами доживать свой век.
От слов таких у старца сердце
Радостно забилось,
И как… Как старое лицо преобразилось:
Улыбка счастья на устах отобразилась
И светом радости безмерной засветилось —
Как важно быть прощённым и прощать!
Всегда картина умиляет,
Когда уж немощный старик
Старается бодриться,
В почтенной позе закрепиться…
Попытка встать не удалась,
Но принял он осанки гордый вид,
Чтоб позой смысл слова укрепить,
И смог торжественно провозгласить:
– По праву представителя Совета
Благословляю ваш союз!
Живите в радости, без горя,
И все страданья желаю вам забыть!
Все дни мои в оставшиеся годы
За счастье ваше буду Бога я молить.
И радостно добавил:
– Боялся с этой ношей непосильной
В могилу непрощённым я уйду,
Но ты… Ты подарил мне счастье,
Мечтать о большем я и думать не могу.
Беги ж скорей к своей любимой,
