– Даша, а вы ничего такого у себя не замечали?
– Чего именно? Волшебных способностей? – с сарказмом спросила я.
И ответила с полной уверенностью:
– У меня их точно нет, иначе бы не бухгалтером работала, а кем-то другим.
– Ну, Даша, это дело такое, – вступилась бабка Клава, – Может срок не пришёл или какой ритуал провести надо, чтобы они проснулись.
– Почему вы так решили? – словно обрадовался Юнатов.
– Дак у нас в роду, когда девок крестили, обязательно волосы сбривали, все до единого, и так каждый год в день рождения до 13 лет. Традиция такая была, – удивила меня бабка.
– А почему так делали? – заинтересовался Юнатов.
– Считалось, что это защитит от духов, которые могут в лес увести… навсегда, -тихо ответила она, глянув на меня.
– А Дашу стригли? – спросил он, уж слишком спокойно.
– Нет. Время другое настало, посчитали, что всё это старые сказочки, – с горечью в голосе, ответила она, видать вспомнив, как три месяца меня ждала.
– Ну, тогда понятно… – протянул Гоша.
– Что? – уставился на него Юнатов.
– Что? Что? Они силу свою обстригали, вот она из них с волосами и ушла, а у неё должна остаться, – сказал он, вставая:
– Нам в лес пора! Василиса с Егором и лебедями пропали. Срок прошёл, как должны были вернуться, а от них ни слуху ни духу. Маня послала к вам за помощью.
Юнатов, хотел что-то сказать, но Гоша поднял руку, словно остановил:
– Понимаю, вопросы есть. Не волнуйтесь – узнаете всё на месте, по ходу дела. А сейчас пора!
– Пора, так пора, – сказал Юнатов, вставая, – Как добираться будем? Я так понимаю, на вертолёте не получится?
– Почему? Очень даже получится. Я небо открою, приземлимся прямо перед домом мамки, – успокоил Гоша и пошёл на выход.
– Собирайся, со мной пойдёшь, – твёрдо сказал мне Юнатов.
– А работа? А родители? – опешила от такого быстрого поворота дел.
– С работой вопрос решён. Ты бессрочно откомандирована в моё распоряжение. Родителям твоим всё объяснил, они поняли, дали добро, – успокоил меня он и пошёл к двери.
Вертолёт взлетел с Юнатовым, Горынычем и мной, оставив на поляне оперативников и бабку, осенявшую нас крестом.
Не пролетели и десяти минут, как Гоша крикнул пилоту, чтобы свернул влево, поднялся метров на двадцать и завис, открыв люк.
В машину ворвался холодный сырой ветер. Горыныч встал у открытого люка, широко расставив ноги, руки отведя назад, вокруг его фигуры появились очертания трёхглавого дракона с крыльями, мгновенно покрывшегося чешуёй, металлического тёмно-серого цвета. Из открытого люка мгновенно перестало дуть. Значит, он не иллюзию создал, а стал-таки и взаправду Змеем Горынычем, удивилась я.
Змей словно надулся, и раздался звук, похожий на громкий протяжный, трубный вой, пахнуло жаром и по его чешуе заплясали огненные отблески.
– Вся машина в огне! Он нас всех спалит! – заорал пилот, обернувшись к Юнатову.
Проигнорировав панику пилота, Юнатов уж слишком спокойно спросил:
– Гоша, скоро?
– Всё! Садимся прямо вниз! – отозвался тот, возвращаясь в человеческую форму.
Огонь вокруг машины мгновенно пропал.
Сев рядом с Юнатовым, он сказал, словно извинившись:
– По-другому купол не открыть.
Люк закрылся, и вертолёт пошёл на посадку.
Посмотрела в иллюминатор – всё как в прошлый раз: лето, круглая поляна, в окружении леса, в центре улица из пяти домов, с яблонями в палисадниках и аккуратными грядками огородов на заднем дворе.
Прямо у трапа, нас встречали Костя-Кощей и Маня -Яга, с хлебом-солью на расшитом красными петухами полотенце.
