Цветок заранее знал - страница 13

Бездельники с их «билетом в бэкстэйдж» ещё не проснулись, и поэтому раннее утро – наиболее благоприятное время для съёмок. Вялый стафф занимается представителем бренда. Фотограф кивает, давая фидбэки, он пока не задолбан необходимостью уложиться в отведённый лимит времени. Несвоевременные советы ещё терпимы. Но осветители, отвлечённые на сияние айдола, уже непростительно лажают. Как бы ни делал вид персонал, что такие, как Джинхён каждый день пользуются предоставляемыми услугами, всё равно взгляды шныряют туда и сюда, туда – особенно.

Пхан как-то спросил у знакомой, что она и её подруги пытаются в нём разглядеть, она призналась, что их интересует соответствие фоток и натурального тела. Девчонки спорят, прибегал ли Джинхён к косметической хирургии или он от рожденья такой. Биас группы так и не понял, зачем им это нужно. Что предписано договорами с «Sinrosong» Entertainment, то он и делает, особо не забивая голову и не сокрушаясь. Всего лишь работа и рабочие обязательства.

В индустрии, где индивидуальность придавлена тысячами контрактов, любое публичное существо обязано быть охуенно каким привлекательным. Но для ощущения себя полноценным человеком нужно совсем не то, что так влечёт многих. Для танца необходима свобода. Джинхён извлекает её из светлых воспоминаний о вдохновляющих людях. Часто в мыслях Ёнсок, брат с сестрой связаны детством и всем таким, близким, во многом открытым. Есть и другие люди, сильные и волевые, победившие обстоятельства, о них Пхан думает не реже.

Дом ricchezzА подарил Джинхёну ещё двоих, Габриэллу и Пола. Модельер бросал вызов. Он виртуозно просчитывал риски. Объединённый мир музыки и высокая мода под эгидой ricchezzА. Пол не проиграл даже тогда, когда был убит. А его сестра Габриэлла оказалась не менее сильной, не менее креативной, смелой и волевой, чем её брат. Она неплохо справилась с золотой сетью, в которую он её впутал.

Эта женщина, Паола-Габриэлла, заставшая время вхождения Северокорейских танков на юг, часто служит для Пхана ориентиром, его ярчайшей звездой. Она давно огрубела чертами, но невероятно участлива. И наперекор утвердившимся жёстким, да чего уж, жестоким правилам доминирования в пирамиде патриархата, в ней ощущается женская жертвенность во имя детей, которую не припомнит у собственной матери Пхан. А ещё в Габриэлле властность не берёт верх над искренностью, чего, к огромному сожалению, Пхану не пришлось наблюдать в аджумме, родной его тётке, в госпоже-директоре Ли.

В общем, Джинхёну очень нравится сестра погибшего Пола. И сегодня Пхан готов, улыбаясь, преодолевать новый день, благодаря и этой итальянской семье тоже.

Под нос суют кисточку с пудрой. Чтоб не расчихаться, словно ярмарочный дурачок, Джинхён щипает себя за бедро и прокручивает оттянутый кусок кожи. Сместить центр фокуса мозговых центров? Всегда с благодарностью преподавателям «Sinrosong» Entertainment. Что необходимо изобразить, лукавый снобизм? Конечно, Пхан улыбается и включает в щёлочках глаз огоньки. Чувственный снимок? Джинхён будет двигаться плавно. Рука в карман? Разумеется. Потанцевать динамично, но только для вида? Да – конечно, он двигает булками, и давайте все посмеёмся.

Нужно выгнуться? И прогнуться?

Прогнуться нехилой такой дугой…

Он делает это с грацией сытой тигрицы, когда по театральному распахнутые створки впускают марширующую на каблуках сантиметров в двенадцать давнюю, слишком давнюю, ещё с пелёнок знакомую. Не её ждал недавно приобретённый раб «Sinrosong» Entertainment. Эту бы лучше не видеть, забыть и не вспоминать. В аляпистом луке и с коркой консилера, призванного скрыть отметины солнца, она, как затмение.