Цветок заранее знал - страница 29

Мда… Ёнсок заглянула совершенно не вовремя. И наверняка нелепо и глупо распахнула глаза, и раззявила рот. Некстати совпало, что, когда она уставилась на Двуликого, тот прямо застыл, а потом в размашистом тыке затрясся, очевидно скоропалительно салютуя в «мультяшку». И Виньен бы с радостью, фу, с превеликой радостью забыла бы увиденное. Она приказывает себе переключить всё своё внимание и считает жёлтые катафоты под ногами и силится не вспоминать то, что само перед глазами встаёт и встаёт. Самое стрёмное, что одна из личин в самый, вот прям в тот самый судорожный момент, казалось, была устремлена прямо на так некстати ворвавшуюся Ёнсок.

Вив ускоряет шаг. Не коридор, а непроглядная тьма без конца и начала. Она когда-нибудь кончится?

И когда нет больше сил находиться в пугающем мраке, раскрываются створки в паноптикум, и музыкальные биты ударяют в извилины, кружится голова. Амбре парфюма ударяет в рецепторы, будто гнилостные охапки цветов, наваленные над копошащейся кучей. Зомборитм заражает. Ёнсок, как укушенная, бросается в крупномасштабную пандемию, где пары алкоголя оседают туманно на задымлённых вспышках лучей. В отрыв, так в отрыв. Зачем Виньен явилась в неистово разогретый «Cakeshop», с тем она и уйдёт.

Но сначала – в бар.

Членство предполагает ежегодные взносы, а взносы подразумевают те плюшки, которыми уважаемый член не должен греть голову. Смехотворная зарплата капнет на счёт только завтра (если мать не заблокирует карту). Но сейчас-то Ёнсок в стенах клуба известного на всей планете. Ёнсок прошла фейсконтроль, а это значит ей можно расслабиться и не думать, на какие шиши напиваться и чем доказывать возраст, позволяющий принимать всё, что это место предложит. Ёнсок взрослая и она внутри обиталища избранных, наконец-то о никчёмной Ли сполна позаботятся.

Крайне удачно с барной треноги развеивается привидение, красноречиво убеждая побыстрее занять его место. Протиснувшись между окровавленными медсёстрами (у одной под бриллиантовой нитью перерезано горло, у второй вдоль предплечья профессиональный и качественный селфхарм), Виньен машет бармену ладошками, типа «крылышками», указывает на витрину с разных форм бутылочками абсента и выставляет победный знак, жестом в два пальца.

Вжившаяся в образ Эла Ёнсок, забирается с ногами на мягкую и после чьего-то зада тёплую сидушку. Чем ты выше, тем удобнее решать сложные задачи. Когда ты на высоте, ты больше не лицом к лицу с проблемой, ты над ней. А сегодня Ёнсок предстоит разрешить серьёзную трудность, найти себе хоть кого-нибудь. У других такое легко получается. А она, как только оказывается один на один с кем-то чужим в закрытом пространстве, так начинает паниковать. Надо выпить. У других под градусом смелость срабатывает, и у Вив тоже когда-нибудь должно получиться.

Устроившись, будто готовится оттолкнуться и прыгнуть на шею бармена, Ёнсок наблюдает за отточенными, как линейное уравнение, действиями. Горлышко рюмки вкручивается в половинку лайма и опрокидывается в зернистую горку, обрастает ободком белых мелких кристаллов. Погружается донышком в чашу со льдом. Наполняется самым обманчивым биттером из всех придуманных за века. Отрепетированный жест поджигает «зелёную фею».

– Осторожно, милая, – произносит бармен. Разобрать, что он говорит можно, лишь прочитав по губам, – не обожгись, – и возвращается, чтобы потушить огонь, накладывает костер. – Окей? – двигает шот.