Юный наглец тем временем сунул руку в карман и вытащил оттуда горсть монет.
– А чего за долгом не приходите? – спросил он нелюбезно. – Или очень богаты?
Он критически осмотрел дом и, кажется, остался доволен.
– Ну, как тебе мое жилище? – кивнул головой Барнет в сторону дома, поймав заинтересованный взгляд мальчика.
– Жить можно, – согласился тот и снова вернулся к прежней теме: – Так деньги-то возьмите. Я же Вам сказал, что Майкл Уиллоуби всегда отдает долги.
– А кто этот Майкл Уиллоуби? – наконец и Мэри вступила в разговор.
– Кто? – повторил Джереми. – Да вот он. Я дал ему денег, чтобы он мог купить себе еды, а он решил, что это в долг.
– Да, я так решил.
Мальчик силой стал засовывать монеты в руку Барнета, но был остановлен поймавшей его за воротник Мэри.
– Постой! – воскликнула она. – А где ты живешь? Где твои родители?
– Нигде. Я – сирота.
– Но ты, наверное, живешь в сиротском приюте?
– Я не овечка, мисс, чтобы ходить стадом.
– Так значит, на улице?
Мальчик пожал плечами – мол, понимайте, как хотите, а в его положении откровенничать может быть опасно.
Мэри же, пораженная его ответом, с надеждой посмотрела на Джереми:
– Мистер Барнет, это по Вашему ведомству, не так ли?
Ее голос звучал тихо, а глаза умоляли что-то сделать для мальчика.
Если Джереми и колебался, то это длилось не более минуты. Что ж, он исполнит любое желание Мэри!
Он решительно взял за руку мальчика и голосом, не допускающим возражений, заявил:
– Сегодня ты ночуешь в моем доме, Майкл Уиллоуби!
Глава 8
Сказать, что миссис Томсон рассердилась, увидев маленького бродяжку, значит не сказать ничего – почтенная дама пришла в ярость!
Как! В чистые комнаты мистера Барнета войдет этот грязнуля! Посмотрите на его лицо, руки, одежду! На его ботинки, наконец: мало того что они просят каши, так с них в передней натекла громадная лужа.
А мистер Барнет и Мэри не обращают никакого внимания на ее недовольство, держат этого мальчишку за плечи, тормошат, балагурят с ним…
Одно лишь примирило ее с происходящим – это перемена в отношении Мэри к своему спутнику: видно было, что ей не просто приятно находиться в его обществе – она им восхищается, а, как известно, от восхищения и до любви недалеко.
Мальчик топтался у порога. На миссис Томсон он посматривал исподлобья, чувствуя недовольство последней. Не разобравшись в иерархии, он посчитал пожилую солидную даму хозяйкой, поэтому испугался, что та выставит его из дома без объяснения причин. А Майклу так не хотелось возвращаться на улицу!
Он успел заметить и красивую лампу, и горящий огонь в камине, и вкусные запахи из кухни. Пусть у его родителей жилье было поменьше и поскромней, но это был дом, хороший, уютный дом, в котором проживала счастливая семья. Жаль, что все ушло…
Майклу сделалось грустно – так всегда бывало, стоило ему вспомнить о родном доме, но в это время прекрасная спутница того джентльмена, что одолжил мальчику денег, отправилась готовить ванну.
Ванну? Для кого? Майкл встревожился: неужели для него? Но ведь он не хочет! К тому же хозяйка подозрительно поглядывает на одежду и ботинки; он разденется, а она выбросит все на помойку?
Что делать? Может быть, сбежать? На улице стемнело и похолодало, а здесь так тепло…
Джереми сам отнес сопротивлявшегося мальчика в ванную комнату, а как только его отмыли и завернули в полотенце, то оказалось, что малыш прехорошенький – и впрямь похож на маленького ангела. Чистые волосы из черных стали каштановыми, кожа – молочно-белой, а черты лица поражали правильностью и красотой.
