Почему?! Неужели его настолько увлек поиск Пещеры?
Это было странно. Но она не задавала вопросов. Игра продолжалась и после их короткого ночного обмена откровениями.
И эта игра имела дурные последствия.
Они поднялись на очередную ступень «лестницы Хелоу». Каменистая мрачная равнина, не только лишенная деревьев, но и лишь кое-где прикрытая зелеными травяными заплатами, сразу настроила Ливьен на самые дурные предчувствия. Потому-то она и заметила раньше остальных быстро растущую темную точку в низком линялом небе – в тот момент, когда их группа разбрелась по плато в поисках хоть чего-нибудь пригодного для разведения костра. (Связанное с подъемом понижение температуры по ночам уже давало знать о себе.)
– Птица! – крикнула Ливьен и, схватив искровик, двумя привычными движениями подготовила его к бою. Так же поступил и Рамбай. Сейна бегом вернулась к Лабастьеру, присев на корточки, привалилась к нему спиной и лишь тогда вперила ствол автомата в небо.
А вот Дент-Байан не понял смысла окрика Ливьен. Он, безоружный, находился от нее шагах в двадцати и, услышав тревожный возглас, удивленно оглянулся. Тогда она, понимая, что попасть в птицу с такого расстояния практически невозможно, только для того, чтобы указать махаону на опасность, все же выпалила в воздух.
Дент-Байан глянул вверх и, развернувшись, побежал к остальным. И в этот же миг черная туша камнем рухнула вниз.
В первый момент у Ливьен радостно дрогнуло сердце: она решила, что все-таки, даже и не надеясь на то, случайно подстрелила крылатое чудовище. Но птица, упав прямиком на махаона и накрыв его распахнутыми веерами крыльев, через мгновение живая и невредимая взмыла вверх. Дент-Байан корчился в ее костлявых, когтистых розовых лапах.
Остальные, задрав головы, беспомощно смотрели вверх: стрелять было нельзя – слишком велика была опасность угодить в махаона.
Птица набирала высоту. Она двигалась раза в два-два с половиной быстрее, чем могла бы лететь бабочка. Но ничего иного, кроме попытки преследовать ее – не оставалось. Рамбай расправил крылья. Его примеру последовала Ливьен, и они вместе вспорхнули в небо.
Боковым зрением Ливьен заметила, что к ним присоединилась и Сейна.
– Возвращайся вниз, к Лабастьеру! – крикнула ей Ливьен.
Сейна, лишь тут оценив степень опасности, которой подвергает думателя, покинув его, подчинилась. Еще бы. Ведь эта, унесшая Дент-Байана, птица, могла быть и не единственной…
Догнать ее, конечно же, невозможно. Но оставалась надежда, что они сумеют хотя бы проследить, куда она унесет махаона.
Но внезапно птица повисла на месте, судорожно и бестолково хлопая крыльями. Ливьен услышала ее злобное визгливое клекотание. Похоже, ее добыча доставила ей какое-то неудобство. Расстояние между похитительницей и преследователями стало сокращаться. Теперь Ливьен смогла разглядеть, что в воздухе идет беспощадная борьба.
Дент-Байан, стараясь вырваться, отчаянно извивался и колол птичьи лапы лезвием махаонского кинжала. Птица то озадаченно глядела на него немигающими змеиными глазками, то делала короткие ныряющие движения головой, пытаясь его клюнуть. Но тот ухитрялся уворачиваться от ее костяного жала. Одинаково туго приходилось обоим.
Птица стала терять высоту.
Рамбай тем временем значительно опередил Ливьен и сейчас оказался достаточно близко к пернатому хищнику, чтобы выстрелить, не боясь попасть в Дент-Байана. И все же из осторожности он еще чуть-чуть помедлил и поднялся выше. Теперь он и вовсе не видел махаона из-за птицы и мог стрелять абсолютно безбоязненно.
