Спустя время меч начал спускаться, и Лэн Шуан похлопал по ладони Вэнь Шаньяо:
– Все, отпускай.
С неохотой открыв глаза, тот огляделся: Шуайцзяо парил в паре чи>6 над широким мостом, который дугой перекинулся через пропасть.
С облегчением отпустив пальцы, Вэнь Шаньяо шагнул на мост, и колени предательски подкосились. Пес Лэн успел подхватить его за руку, и тот со вздохом осел, не чувствуя ног. Яд мана стремительно распространялся по телу.
– Встать можешь?
– Н-нет… не думаю, – признался тот, успокаивая грохочущее сердце. – Ноги… онемели…
Лэн Шуан выругался, однако замер, увидев фигуру в белом, которая неторопливо шагала к ним. Признаться, Вэнь Шаньяо и сам от удивления открыл рот при виде своего шифу, который как ни в чем не бывало прошел мимо, бросив им в спины:
– Отведи его на гору Лу Цао. Волку здесь больше нечего делать.
И, подобно рассветной дымке, пропал среди деревьев, оставив после себя запах прелой листвы.
– Пришел… – прошептал Вэнь Шаньяо.
Отсюда до горы Лу Чуньду даже на мече долго добираться, так что удивительно, как он так быстро появился в зоне охоты.
Вздохнув, Лэн Шуан с легкостью поднял обездвиженное тело Вэнь Шаньяо на руки. Тому только и оставалось, что ворчать, не в силах выбраться из хватки пса. А тот еще был весь в листве и запекшейся крови и пачкал чистые одеяния! Действительно собака!
– Ты плачешь? – замер Лэн Шуан, поднявшись на меч. – Где-то болит?
– От тебя… ужасно воняет… – всхлипнув, признался Вэнь Шаньяо. – Аж глаза слезятся…
Лэн Шуан едва не опустил руки, пробормотав под нос:
– Как же тебя придушить хочется…
– Ты меня скорее своим запахом убьешь.
– Заткнись уже.
Шуайцзяо даже слишком резко поднялся в воздух, заставив Вэнь Шаньяо вскрикнуть и крепко закрыть глаза. Этот пес издевается над ним! Не будь Вэнь Шаньяо обездвижен, расцарапал бы ему лицо и волосы повыдергивал бы! Он уже начал жалеть, что ничего утром не съел: как раз бы дополнил и без того испорченную одежду пса Лэна своими штрихами.
Приземлившись на горе Лу Цао, Лэн Шуан поспешил к дому мастера, чуть ли не с ноги выбив дверь. Заклинатель сидел во дворе с книгой в руках и едва не выронил ее, круглыми от изумления глазами взглянув на нежданных гостей.
– Его укусил детеныш мана, – только и произнес Лэн Шуан.
– Детеныш мана? У нас?
– Долгая история.
Подойдя к ним, Лу Цао внимательно осмотрел Вэнь Шаньяо, нахмурившись при виде его черных вен.
– Его укусил не просто детеныш мана, а новорожденный.
– А разница? – насторожился Лэн Шуан.
– У новорожденных в первые минуты жизни яд сильнее, он лишь со временем начинает ослабевать. Если ничего не предпринять, то тело может парализовать навсегда. Идем.
От этих слов сердце Вэнь Шаньяо заколотилось – ему совершенно не хотелось быть прикованным к кровати! Будь рядом сестра, он бы не переживал так сильно.
В комнате, куда привел их Лу Цао, пахло травами и настойками. Вдоль стен стояли шкафы с ящичками, висели полотна со сложными изображениями внутренностей человека, а также расположением меридианов, вен и ядра. У низкого столика рядом с окном стояли книги, лежала тушь и исписанные листы. Где-то стояла курильница, и ее сладковатый аромат немного разгонял тревогу.
Вэнь Шаньяо положили на кушетку, и Лу Цао, пробежавшись взглядом по громадному шкафу с сотней ячеек, выбрал нужную, а потом быстро смешал настойки и дал адепту их выпить. От горечи хотелось плеваться, а сам запах напоминал жженую мочу, отчего моментально заложило нос. Теперь плакать хотелось по-настоящему.
