– Куда бежим? Зачем? Что оставим своим детям?
Да – мы не потомки обезьян (заблуждался дедушка Дарвин). Интеллект нам подарили более цивилизованные предки. Но мы поселились на Земле, мы живем на ней, мы дети Земли. Земля – наша Мать, Земля – наш дом. И память нам дана, чтобы помнить.
Растёт маленькая девчушка. Трогает меня за плечо, заглядывает в монитор.
– Пап! Сгитарь чего-нибудь. И тащит мне гитару.
Пощупал струны, покрутил колки:
Покрыта льдом зелёная вода,
Летят на юг, перекликаясь птицы,
А я иду по деревянным городам,
Где мостовые скрипят, как половицы
Над трубами синеющий дымок.
Висят на окнах белые метели.
Здесь для меня дрова, нарубленные впрок,
Здесь для меня постелены постели.
Не удержат нас за руки площади,
Не вернут нас вокзалы назад.
Только память, рученькою дочкиной,
Осторожно погладит глаза…
Ей, маленькой, светловолосой девочке, дочке моей Алене и посвящается всё выстраданное, выплаканное, пережитое и вымученное в этих строчках.
***
– Ну куда ты на ночь глядя собрался?! Смотри метель какая! Посидим. Кофе заварим. Выспишься и помчишься завтра. Ты там еще просил, что-то рассказать? Давай-ка, друг мой любезный, приготовь по чашечке!..
– Не, мне двойной и без сахара. Сушки вон, с маком, бери! Хорошо с кофе идут.
– Так спрашиваешь, как я до такой жизни докатился? Может мне еще и в грехах покаяться? Ладно, слушай.
Давно это было.
Моя первая экспедиция в Западную Сибирь. 1969 год. Было мне тогда двадцать лет. Студент Московского топографического политехникума. Отряду из десяти человек надо было пройти с нивелировкой второго класса от поселка Верхне Имбатский, что на правом берегу Енисея, в Туруханском Крае (ссылка великого отца народов Иосифа Виссарионовича), почти до Обской Губы. Народец подобрался разношерстный и интересный. Начальник партии – двадцатисемилетний опытный геодезист, его помощник и я, кто имел, хоть какое-то отношение к геодезии. Брат начальника партии-водитель автобуса из Москвы, еще один их родственник (предполагались большие заработки), радист Володя Белов, Валдис Бранд – рижанин, известный тем, что первым пробился на легендарном «Рафике» через всю Россию до Владика (журнал «Вокруг Света»).
Отдельная тема – Горбатенко Володя. Известнейший борец вольник, несколько раз чемпион Союза, Европы и два бывших зэка, которых завербовали в Ханты-Мансийске, где базировалась наша 200-т какая-то экспедиция. Время романтиков, отчаянных и самоотверженных людей. Засветились названия Сургут, Варьеган, Нефтеюганск. Ханты-Мансийск напоминали муравейник, кишащий многонациональным людом, приехавшим за деньгами, романтикой, приехавшими на СЕВЕР. Все просто и ясно, как вывернутый карман. Рюкзаки, гитары, ружья, штормовки, рыжие энцефалитки18, сапоги с завернутыми до щиколоток голенищами, тяжелые деревянные ящики с кованными 40-ка сантиметровыми гвоздями для постройки геодезических вышек, питьевой спирт по 5,76, снующие по Иртышу и Оби трамвайчики и скоростные «Ракеты». И, наконец, отмашка – поехали.
Первый ледяной душ, это решение начальника партии отправить меня с рабочими первопроходцами. Выделил мне денег четыреста рублей (большие деньги по тем временам). Поставлена задача: довезти всех до поселка Верхне Имбатский, арендовать три лодки, одну со стационарным мотором, найти металлические трубы для изготовления реперов, познакомиться с местными рыбаками – охотниками и максимально навести у них справки по предстоящему маршруту. Дальше – дожидаться его приезда.
