Между рядами кресел ходят несколько девушек. Все темнокожие. Не смуглые, а прям темнокожие, как негры. Одеты однообразно, в какую-то униформу, что-то вроде комбинезонов. Комбинезоны у всех разные, но все подогнаны по фигуре.
Девушки освобождают людей от медицинских систем и масок, ставят какую-то инъекцию в шею. Странные медики с абсолютно безучастными лицами. Не переживаний, не состраданий, только спешка, будто опаздывают куда-то.
Одна из девушек подошла к Лере. Извлекла из вен иглы, сняла маску. Каким-то фонариком ткнула в шею. Почему фонариком? Да потому, что инъектор, серы цилиндр, светился с одной стороны как обыкновенный фонарь. Возможно способ обеззараживания места укола.
В сознание Лера не пришла. Девушка приподняла Лере веко, посветила инъектором в зрачок, а затем надавила ей большим пальцем в носогубную складку. Лера тут же мотнула головой и стала приходить в себя.
С полной отречённостью от реальности, Лера крутила головой по сторонам, стараясь сообразить, что происходит. Наконец остановила свой взгляд, осознав, что смотрит на Павла.
– Пашка, это мы где?
– В душе не чаю.
В этот момент в помещение вошла пара десятков вооружённых парней. Таких же чёрненьких. На многих из них были чёрные костюмы с элементами накладной брони, на некоторых чёрные шлемы с непрозрачным забралом. Парни, что в шлемах, встали по обеим сторонам от входа, сразу взяв оружие наизготовку. Остальные стали отстёгивать очнувшихся и выставлять в две шеренги в коридор, между рядами кресел. Короткие реплики, что временами военные отряжали в адрес поднимающимся, не имели никакого смысла для Павла. По его ощущениям, это была какая-то тарабарщина Равшана с Джумшутом. Но действовали военные быстро и слажено. Грубо, но без лишнего насилия. Да и казалось, что язык тыр-быр-мыр понимают все кроме Павла и Леры.
Вот отстегнули Павла и пихнули в образующийся строй. Через минуту, туда же угодила и Валерия.
– Что за язык?
– Да сама не понимаю, смесь какая-то. Тут и испанские слова, и английские, и что-то арабское проскакивает, и китайское.
– И не одного русского.
Один из военных крикнул что-то в адрес говоривших, положа руку на оружие. Без всякого переводчика было понятно, что разговорчики в строю до добра не доведут.
Ну, вот вроде всех построили. Старший военный осмотрел нелепый строй по головам, сказал что-то резкое и напутствующее, указав оружием направление движения. Строй повернул направо и медленно побрёл в сторону выхода. Повинуясь общему движению, пошли и Лера с Павлом.
Строй повели по длинному металлическому коридору. Всюду сновали чёрные люди. Все в похожей униформе, отличающейся, в основном, только по цвету.
Павел заметил какие-то надписи на стенах над дверными проёмами. Прочесть надписи оказалось невозможно. В основном, тексты состояли из латинских букв, но встречались и элементы арабской вязи и явно буквы кириллицы. Такие как «ф» и «ю». Хотя, может это вообще буквы греческого алфавита.
Процессия дошла до широкого открытого дверного проёма. Трапециевидный проём был явно оборудован сдвижными в стену дверями, так как никаких распахнутых створок не было. Что интересно, более длинное основание трапеции располагалось сверху, сужая проём в нижней части.
За проёмом ещё одно металлическое помещение, узкое и длинное, с рядом сидений вдоль стен.
Военные завели людей, усадили и велели пристегнуться. Глядя, что делают соседи, Павел и Лера проделали то же самое, по-прежнему не понимая, что происходит, и где они оказались. Строй замкнули шестеро военных в шлемах. Двое проследовали куда-то между рядами сидящих, скрылись в проёме, не то за стеной, не то за переборкой. Четверо заняли стоячие места возле двери, зафиксировав себя ремнями. Из-за переборки раздалась команда. Дверь проёма скользнула сверху вниз, перечеркнув догадку Павла, с металлическим лязгом закупорила помещение. Раздались металлические щелчки, помещение наполнилось гулом трансформатора, качнулось и к желудкам пассажиров подступило предательское ощущение свободного падения.
