С одной стороны в контактах Вика была очень разборчива (если не привередлива), с другой в контактах её новенького Самсунга черт бы и тот ногу сломал, не было там только Бенедикта Камбербэтча и его напарника (Вика постоянно забывала как его звали), периодически всплывали какие-то Даши-Димы-Кати, откуда взялись все эти люди и как попали к ней в телефон вспомнить Вика не могла, периодически кто-нибудь из них пытался выйти на контакт, неопознанные объекты все прибывали и прибывали, отследить место их первоначального происхождения или хотя бы аэропорт, с которого они вылетели не представлялось возможным, да и как тут отследишь и запомнишь, когда состоишь членом нескольких групп, регулярно на что-то подписываешься, принимаешь активное участие в общественной жизни трех чатов, двух блогов, как белка крутишься в спамокруговороте, поддерживаемого на Андроид, IOS и Windows, в каких только не мелькая окнах. Машу Вика набрала просто потому, что Маша не пила-не курила, а была доступна (во всяком случае именно об этом говорил ее статус).
Осторожно, одним указательным пальцем Вика тыкнула на громкую связь. Если бы в доэппловский телефонах была громкая связь, Ной бы всех обзвонил и спас даже тех, у кого аппарата не было, функция очень удобная, сейчас ею не пользуется только ленивый – личное перетекает в общественное, общественное струится и просачивается в личное, грань того и гляди сотрется, если еще не стерлась. Должно быть скоро ничего не останется от слоеного пирога классов и сословий (телефон и тот выпадет из критериев классификации и отбора), останется только два вида людей: те, которые сохранят себе право на личное, и те, которые и на шаг не отползут от лупы. Вике очень хотелось поделиться личным. Если вы девушка на выданье, хочется хоть с кем-нибудь обсудить созревшее. Так уж получилось, что жила Вика с мамой и бабушкой – древний, дремучий народ, обитающий вдоль устья рек и за стенкой на кухне, сейчас ни одной, ни другой дома не была, бабка с тех пор как ей на Новый год Дед мороз принес шагомер бегала по району, отмеряя ближайший продуктовый, ближайшую аптеку, ближайший рынок – ближайшую поликлинику было видно из окна, но бабка чем дальше, тем меньше верила своим глазам и перепроверяла расстояние инструментом. (Вику, кстати, по тому же принципу 20 лет назад отдали именно в ту школу, которую отдали, поблизости было две школы, но до одной было идти на 120 шагов ближе, чем до другой, мать тогда не поленилась, вручную все посчитала.)
Делиться чем бы то ни было и, тем более обсуждать с ними личные вопросы Вика не могла, мать воспитала её одна, какая она ей советчица? Выскочила когда-то не известно за кого замуж, а потом ни ушей, ни алиментов, нашла её в капусте – такой судьбы Вика себе не хотела, к тому же однажды мать ей уже насоветовала, в самом что ни на есть поворотном моменте – Вика только закончила школу, пришло время определиться с профессией, мать и подсказала, что ей очень идет белый халат, во всяком случае больше, чем тот же белый колпак. Вика, не будем уж говорить как, главное, что поступила в медучилище, с тех пор и носит горшки с котлетами, а сама вся в белом…
– Але, привет, как дела, – фраза эта проходящая, не несет никакой смысловой нагрузки, по традиции она еще вставляется, но, если так пойдет, вскоре она превратится в ничего не дающего, а только заполняющего место «паразита».
