– Вы явно скромничаете. Но не стоит забывать, что Александр Великий завоевал не полмира, а меньше. – поправил гостя камергер, стоя на пороге входных дверей.
– Да, но во сколько лет он совершил военный поход. В его года я только и могу, что пропускать заседания сената и не являться по некоторым будним дням на работу. – сказал магистрат, расстегнув запонки на своем пиджаке и подав его камергеру. – Хотя, общество наше всегда меняется. Если раньше человек мог получить все, что хотел, имея лишь волю к этому и само знание какого-то искусства. То, сейчас, совсем иначе. Не находите это забавным? – спросил Луций, дожидаясь, когда камергер повесит пиджак в гардеробную
– Забавным ? Скорее печальным. Чем больше человек получает прогресс, тем больше он деградирует в своей реализации – Вы ведь это имели в виду, – спросил камергер магистрата, закрывая на ключ гардеробную комнату. К нему подбежала служанка и взяла ключи. Камергер сделал невербальный знак пальцами, чтобы она подождала перед тем, как уходить.
Служанка, одетая в одежду горничной была очень красивой: кудрявые, каштанового цветы волосы спадали до плеч; прямой, маленький носик; потрескавшиеся от сухости губы; тоненькие ручки; бледная кожа. Она была невысокого роста. Она посмотрела на Луция смущенными глазами.
– Господин, Луций. Вы чего-нибудь хотите из напитков или десертов ? – промолвила она, отводя взгляд вниз. Ее щечки покраснели от смущения. – Наш повар приготовит Вам что-нибудь по-вашему вкусу и предпочтениям…
– Нет, спасибо. Я не голоден. – ответил на ее предложение Луций, давая понять, чтобы она себя не утруждала. Тиберий снова сделал невербальный жест и она убежала. – Что-то она плохо выглядит, Тиберий. С ней все хорошо ?
– Она всегда так выглядит. – уверил Луция камергер. – Нет причин для беспокойства. Врачи каждую неделю производят осмотр прислуги. – заявил камергер, провожая Луция до комнаты для гостей.
– Правда ? Ну-с, тогда все в порядке, наверное. Видите ли, Тиберий, я слаб на девушек: не могу смотреть, как юная красота увядает. Простите меня!
– Что вы, не стоит просить прощения. Я тоже слаб на такие вещи. – подбодрил Луция камергер. – Она хорошая девушка, но такой стеснительной я вижу ее впервые. Видать, Вы ей понравились.
– Не думаю. Скорее она боялась меня. Словно я волк в овечьей шкуре и выжидаю, когда она расслабится. – проговорил чуть слышно магистрат.
Камергер и гость шли по коридору, вдоль которого располагались творения искусства. Тусклый свет, исходящий от керосиновых ламп. Картинная галерея, так можно было бы назвать этот коридор. Правда, картины были пусты – рама и полотно. Гостя, который находился бы тут впервые ужаснула такая атмосфера, но магистрат привык к таким сочетаниям мистики.
В конце коридора, в центре располагалась сама дверь. На ней виднелась вывеска с надписью на древнегреческом – «Познай самого себя». Такого рода надпись могла бы смутить невежду, не знающего языка древних. Магистрат всегда принимал во внимание такие изречения – они были направляющими в его жизни, и он сам любил использовать их при общении с людьми, показывая свою эрудированность.
– Мы пришли – сказал камергер, вставая по левому краю коридора, давая пройти гостю внутрь. – Вы действительно ничего не желаете ? – поинтересовался он.
– Нет, спасибо, Тиберий. Мне будет неловко просить даже об этом. Спасибо за сопровождение, – ответил магистрат, открывая дверную ручку.
