– Уже плавал?
– Да, и уже был юнгой на "Невес"… двухматчтовом, пару недель назад вернулся.
– Дай-ка свои ладони, – улыбаясь, попросил старпом, потом улыбка погасла, – ты мне врёшь, почему они мягкие как у младенца? Где мозоли?
Потом он взглянул на запястья и отбросил руки Пету будто тухлые рыбешки:
– С этими шрамами ни один порядочный капитан тебя не возьмёт, а тот кто возьмёт, прикует цепями к пушке или будет твоей жизнью наполнять паруса. Путь в моряки тебе заказан, – вздохнул и добавил тихо, – мой совет, выйди за город, подальше от моря, и стучись в двери зажиточных крестьян. В поле к осени нужны помощники, может сжалятся и оставят на зиму. И не показывай никому руки.
Этими советами Пету воспользовался. Но далеко от города он не ушёл, далеко от города – далеко от храма Фло.
Спать на сеновале оказалось неплохо, лучше, чем на дне лодки, а вот работа с косой и вилами быстро сделала его руки жёсткими и мозолистыми, от работы над грядками впервые в жизни у него болела спина.
Хозяева, старые супруги, говорили о нем, как о трудолюбивом мальце, который пришёл неумехой, но быстро схватывал и не отвлекался на разговоры и гулянки. А кто бы на его месте гулял и болтал? После того, как мать вызвала Тавэбэ, Пету боялся общаться с людьми. Да и выбираться в город. Ходил узкими улочками в храм Фло по вечерам и сразу обратно.
В детстве он много раз приходил в храм Фло с матерью: светло, чисто, она садила его на лавку, на которой люди ждали очереди к вестницам и вестникам – жрецам Фло.
Сам алтарь, огромная серебряная чаша, стоял отдельно. Но воспользоваться им могли только люди с синими отметками, там же Кенга раньше набирала воды для домашнего алтаря, но теперь он не боялся здесь встретить мать. Он слышал в храме, что её метки исчезли, что она поклоняется чужеземному богу.
Первое же сообщение, которое ему надиктовал жрец от Лисси, начиналось с "Важно", девочка написала, что она вышла из города и двигалась от храма к храму, подписалась она как Радость.
Пету надиктовал, что сбежал из дома и теперь работает на добрых людей, в конце тоже добавил "Важно", а потом дал вестнику маленькую медную монетку, всё, что на тот момент заработал. Жрец скривился, но подношение принял.
Пету быстро привык к трудовой жизни и договорился остаться, старики готовили комнату для него в доме, в сарае было бы холодно спать зимой. Но в один из походов в храм в середине осени, старая вестница подозвала его вне очереди.
"Пету Сог, что твоё лицо делает на моём храме?" – рявкнула она. Люди на лавках обернулись.
"Что? Я не понимаю".
"Возле двери, слепой болван!"
Он вышел наружу и увидел свой портрет во всю стену. Под ним зелёная надпись "Видел Пету Сога, белые волосы, синие глаза? Обращайся в ближайший храм великого Тавэбэ бога богов, адрес: Четвертый Грязный переулок, подвал магазина нижнего белья". Рядом портрет поменьше с изображением Ведьмы и тем же адресом, но имени у Ведьмы не было.
Пету больше не мог зимовать рядом с городом, он попрощался со стариками и работниками, сделал вид, что пошёл по дороге на Север, а потом развернулся на Юг.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
