– Посмотри на их головы! – показывая на Павло и Лаврика, сквозь смех проговорил Макар. – Близнецы- братья!
До Петра наконец- то дошло, и он тоже рассмеялся: Павло, как и Лаврик, был пострижен наголо, только на макушке торчал небольшой чубчик.
Друзья поздоровались и расселись на скамье.
– Это становится интересным. А ну рассказывайте, лысые: за что вас обидели в цирюльне? – не скрывая любопытства, потребовал Макар. – До посадки на автобус ещё есть время.
Павло и Лаврик, в великой обиде на всех парикмахеров города, перебивая друг друга, принялся жаловаться Петру и Макару.
Что же произошло в парикмахерской? А дело было так.
Очереди не было. Лаврика сразу же пригласила занять кресло симпатичная девушка. Кресло почему- то стояло перед окном, а не перед зеркалом, как остальные.
– Я – новенькая. Моё рабочее место ещё не успели оборудовать – кокетливо улыбаясь, объяснила девушка и мило подмигнула Лаврику. Лаврик тоже подмигнул ей и спросил, как её зовут. Девушка назвала себя Эльвирой, а Лаврик представился Никитой. Оба весело рассмеялись.
Эльвира смело заклацала ножницами над головой “Никиты”. Стрижка сопровождалась ласковым воркованием молодых, хихиканьем и даже тихим визгом: это Никита, маленько увлёкшись, пытался два раза приобнять жизнерадостную щебетунью. Он был безума от красавицы. Под монотонное гудение машинки он признался ей во внезапно вспыхнувшей любви и потребовал, чтобы она, не колеблясь, вышла за него замуж.
Эльвира была не против, но сказала, что ей надо подумать. “Никита” дал ей пять минут поразмыслить, а потом согласиться; сообщил ей, что он хороший, умный, честный, преданный, весёлый, трудолюбивый, не пьёт, не курит и во сне не храпит.
– Ах, Эльвира! Мне так хочется нанести вам сокрушительный поцелуй, а потом ещё один, и ещё! – резко повернувшись, попытался он обнять девушку. – Я любовью обуян! Давайте ринемся друг другу в объятия!
– Не притязайте на меня так настойчиво! Это ещё рано! Я смущаюсь! – увильнула от его рук девушка. – Вы так внезапны!
– Тогда хоть скромно обнимемся после стрижки.
Стрижка кончилась. Лаврик, перед тем как потребовать от Эльвиры согласия на брак, решил подойти к зеркалу на соседнем столике и полюбоваться собой. Подошёл, взглянул – и охнул: в зеркале на него растерянно уставился лысенький подросток. Лишь на лоб свисал маленький чубчик. С наикислейшей миной на лице, прижав ладони к черепу, обернулся он к Эльвире. Та, смущённо поморгав, развела руки в стороны, пожала плечами и пролепетала:
– Я только с учёбы. Стажируюсь… А что, разве плохо? Мне кажется, это моя лучшая стрижка.
Ехидно захихикали клиенты в соседних креслах. Лаврик, громко хныкнув, не переставая обнимать ладонями голову, в великом горе бросился вон мимо дремавшего у вешалки Павло.
Эльвира глубоко вздохнула, поправила копну каштановых кудрей, подошла к Павлу и, похлопав его по плечу, вежливо сказала: “Следующий!”
Павло бодро вскочил со стула и радостно отправился на расправу. Ровно через десять минут, после шуток- прибауток и весёлого смеха, раздался ослиный рёв и мимо сидящих у вешалки клиентов, активно размахивая руками, промчался лысый и гневный Павло. Вслед за ним, успокаиваясь, поправляя пышные кудри, вышла Эльвира и, заученно улыбаясь, пригласила новую жертву: “Следующий!”
* * *
Макар достал из своего рюкзака три фляжки и раздал приятелям. На удивлённый вопрос Петра ответил: “Мой скромный презент вам”.
