Да забудут имя моё - страница 22

– Но то не главное. Причина есть более глубинная. Она кроется в той особенности магов, пропитывавшей само их существование насквозь – стоит им потерять силы по тому или иному случаю судьбы, на время или навсегда, как они становятся бессильными и беспомощными. Почти не способными ни на что. Обычные же люди, напротив, не имея большой силы, нередко показывают чудеса выживания даже в самой критической ситуации. Они полагаются на свой ум и тело. Они осторожны. В нужной степени самокритичны. Возьми обычных наёмников, искателей заработка в войне, трудно найти кого-то, кто более способен выжить в любой, даже самой непростой ситуации. А вот маги слишком полагаются на своё могущество и часто походят на детей, получивших в свои руки незаслуженно большую игрушку.

– Но ведь колдовство – это то, что делает нас магами!

– Разве? – внимательно посмотрел на меня Корвус. – Если солдат утратит свой меч, будет ли он всё ещё солдатом? А врач, утративший свои инструменты, останется таковым?

Я промолчал, понимая, к чему всё идёт, а он продолжал:

– Колдуны и колдуньи любят обходиться только одними заклинаниями, – нотки забавы отчётливо мелькнули в его голосе. – А потом, – с пылающими огоньками иронии в глазах продолжал он, – приходят те, кто заточен на борьбу с ними, кому наплевать на магические хитрости и приёмы, те, кто в конце концов одержат верх, вступи ты с ними в схватку по привычным тебе правилам.

Наступило молчание, продлившееся несколько секунд и прерванное вопросом Корвуса:

– А что после?

Вздохнув, я дал очевидный ответ, к которому он очень любил меня подводить:

– Смерть.

– Верно, – подтвердил мой учитель, и с присущей для себя неожиданностью замолчал, выпадая из разговора. Всё живое на его лице, что ещё совсем недавно с таким трудом и редкостью оказалось там, исчезло. Корвус покинул меня, в очередной раз погрузившись в свои воспоминания, в коих переживал моменты прошлой жизни, никогда не дававшие ему окончательного покоя.

Мне же было прекрасно известно, как выдернуть его из этого мира, из власти тумана памяти. Я начал соображать. Думать, что бы такого спросить… Но стоило мне всё решить, как в моём вмешательстве нужды уже не было. Корвус вышел из этого состояния сам:

– Но вернёмся к скрытности, – твёрдо начал он. – Заклинание не способно сделать тебя невидимым. Только в малой степени растворить, лишить чётких контуров, – рассказывал Корвус. – От того оно не является окончательным решением. Известно достаточно случаев, когда не обладавшие магическими способностями легко обходили его чары.

– Как им это удалось? – спросил я с полной серьёзностью человека, понявшего, что здесь не найти такого желанного выхода (а так хотелось).

– Амулеты имеют нужное свойство, – коротко ответил Корвус. – Их может хватить, чтобы рассеять чары. Но опытный и много повидавший возьмёт здесь иным, более надёжным орудием – вниманием и настороженностью, – подытожил он.

– Выходит, никогда не стоит расслабляться?

– Зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово, – парировал Корвус. – Для большинства расслабление равносильно полусну – такому заученному движению, когда делаешь всё настолько не думая, не придавая значение, что даже и не запоминаешь, закрыл ли дверь. А эта дверь и есть твоя жизнь! Если всё именно так, то расслабление – опаснейший враг, – всматривались его бледно-зелёные глаза в меня. – Моё же наставление, мой призыв к тебе, – указал он двумя пальцами в мою сторону, – ведёт к необходимости порождать в самом себе самое важное и самое ценное, что есть в жизни! И то, без всякого сомнения, внимание!