Да забудут имя моё - страница 23

– Внимание? – переспросил я.

– Именно! Тебе надо понять, что оно – то главное основание, от умения пользоваться которым во многом зависит, насколько вероятно ты выживешь в любой, даже самой непростой ситуации и, мало того, насколько полно ты проживёшь жизнь.

– И мне необходимо такое внимание всегда? Даже когда мне ничего никак не может угрожать? Или в случаях, если я заведомо сильнее?

– Речь не про сражения и борьбу. Речь про каждый миг. Но если ты всё же спросил, – снова указал Корвус двумя сомкнутыми пальцами на меня, – отвечу: оно необходимо, в особенности если ты сильнее. Вот возьми маленького зверька – он всегда осторожен. Он прячется. Старается не показываться лишний раз и непременно быть начеку – его бдительность не имеет право ослабнуть ни на секунду. Крупный зверь – наоборот. Он силён. Его видят все, и все наперёд знают о нём. Охотник заранее готовится к борьбе со столь могучей силой и приходит во всеоружии тогда, когда тот зверь не ждёт.

– При таком условии я соглашусь. Но если бы оба зверя столкнулись с врагом или друг с другом в совершенно равных условиях, вероятнее выживет крупный.

– И здесь не столь всё очевидно, – парировал Корвус. – Его шанс одержать верх велик, но крупный зверь будет действовать так, как обычно поступает любой, кто уверен в своём превосходстве – предсказуемо, полностью полагаясь на свою силу. В то время как мелкому, не имеющему явных преимуществ, придётся соображать. И он, без сомнения, проявит всю полноту изобретательности, – заключил он, а потом, внимательно посмотрев на меня добавил, – и выживет…

То были воспоминания… Я мотнул головой, сбрасывая их. Пелена начала понемногу спадать, а глазам явилась картина болотной топи. Той самой, на просторах коей я и стоял, на время забыв про цель своих поисков, забыв про Росянку, забыв обо всём, что связывало меня с реальностью.

Но всё же эти осколки памяти не желали меня так легко отпускать. В итоге, дабы окончательно покинуть недра собственной памяти. пришлось мысленно напомнить себе, уверенно заявить: «Сосредоточься, хватит летать в облаках». И только эта концентрация окончательно помогла. Миражи ума погасли, а я, возвращая внимание в просторы топи, продолжил путь, отчего снова принялись раздаваться неумолкающе-звенящие шлепки по воде.

И в таком шумном переходе, наконец, удалось достигнуть заветной цели: того самого упавшего дерева, что должно было послужить местом отдыха для меня. Ствол его, лежавший наполовину в воде, моментально приковывал внимание к себе. Его ещё свежий слом в самом основании намекал, не позволяя и малость усомниться, что дерево пало совсем недавно, быть может всего лишь пару часов назад.

Охваченный любопытством, я задался вопросом: «Что стало причиной?». Взгляд медленно сместился вверх по лежавшему стволу, по пути словно ощупывая тоненькие изгибы коры. И только в завершении этот осмотр, наконец, явил ответ – на значительном отдалении от основания ствола яркими шрамами красовались большие и глубоко впившиеся в тело дерева царапины крупных когтей. Они простирались двумя основными мазками, отчётливо намекавшими на чьи-то лапы. Желая сопоставить размеры, я приложил руку к одному из них. От результатов сравнения стало не по себе. Существо, оставившее эти следы, имело длань как минимум вдвое превышавшую мою.

Я немного забеспокоился. В то же время сердце, охваченное этим новым пониманием, забеспокоилось так, будто возжелало вырваться из груди. Чувства обострились. Казалось, что только в тот момент до сих пор дремавшее тело, наконец-то, соизволило пробудиться и плетью подстегнуть само себя. Накатило неприятное предчувствие. Я резко окинул взором окружавшее пространство… Вгляделся… И никого. Оно оказалось пустым.