– Такое случалось. Но у меня есть идея: что если я открыто приду в Храм Орма? У меня будет шанс увидеть оракула, поскольку они приглашали Кор-Кинга. Если я опоздаю, этим планом не будут больше пользоваться.
– Но Храм Орма охраняется. Твоя задача будет нелегка, – кивнула она.
– Осталось всего несколько дней, Николь.
– Мы…
Кенрик так никогда и не услышал, что она собиралась сказать. Он откинулся назад, хватаясь за ткань на стене. Кенрик упал и увидел, что Николь тоже как-то смеялась. Его последней мыслью было, что они подверглись неизвестной мозговой атаке.
Сознание возвращалось медленно, как будто человека вырвали из глубокого сна и теперь требуют решить задачу, пока он еще не очухался. Кенрик встревожился, почувствовав боль, когда его избитое тело перекатывалось туда-сюда по неустойчивой поверхности, поднимающейся и опускающейся. В ушах шумело. Когда он попытался встать, он почувствовал, что его руки и ноги связаны. Для гарантии узлы соединялись дополнительной веревкой. На голову был надет мешок, исполняющий обязанности повязки на глазах и кляпа.
Кенрик заставил себя вспомнить: он был у агента Николь, и их обоих ударило, как будто излучение Стоннера проникло в мозг… Но такое оружие здесь неизвестно, оно существует далеко в будущем! Личность передать можно: Служба занималась этим много лет. Хотя такая замена была сложной операцией, лучиразведчики справлялись с этим относительно просто. Но передавать оружие – это невозможно! Разве что Годдард решил проверить свои предположения о какой-то параллельной силе… с разрешения Службы.
Но если такое оружие можно транспортировать, тогда, значит, они здорово опередили ЦАТ. Кенрик нашел эту мысль достаточно пугающей.
Николь упоминала о сборищах чужих в Храме Орма: не было ли среди них путешественников из другого времени и пространства? Возможно, они обнаружили появление Кенрика. Глупо недооценивать противника.
Участвовала ли Яракома в какой-то интриге, которую они поощряли? Она даже могла быть посланной ими, как Николь – Службой. Но какой толк размышлять сейчас? Он напрягся, оценивая прочность пут. Они оказались тугими и прочными. Он никак не мог придумать, с помощью какой хитрости можно освободиться. Мешок на его голове частично просвечивал и можно было определить, что сейчас день. Кенрику было жарко, как под палящим солнцем, и он мечтал о воде. Поверхность над ним наклонилась вперед.
Он сполз вниз и ударился о стенку. Послышались приглушенные крики, по ним и по последующей тряске он сделал вывод, что везший это экипаж вышел из-под контроля.
Внезапно он почувствовал под собой что-то мягкое, что-то, что яростно вертелось, пытаясь скинуть его с себя. Затем повозка затряслась, загрохотала, и, наконец, резко остановилась.
Он услышал глухой стон. Николь? Он попытался откатиться, но кто-то толкнул его и вцепился в его плечи. Он завертелся на неровной поверхности, засаживая в руки занозы, и скатился на землю. Мешок, закрывавший его лицо, заскрипел по гравию. От неожиданного падения у него захватило дыхание.
Он задыхался, но чьи-то руки взяли его под мышки, проволокли по гравию и, наконец, прислонили в полусидячем положении к камню. Связанные ноги судорожно скорчились. Камень излучал тепло. У его горла зашевелились пальцы, мешок слетел, и Кенрик чуть не ослеп от пылающего солнца. Сощурившись, он увидел троих мужчин в грубой одежде. Кругом лежал рыжий песок, как видно, это была пустыня. Мерцание жаркого воздуха походило на то, что показывал ему Годдард на обзорном экране.
