— Идем, что
ли, отсюда. Дома у меня чай есть и колбаса с батоном. Подкрепишься и пойдешь,
куда шел, — проговорила я, первой направившись к ступеням.
На улице
действительно шел дождь. Тяжелые, крупные капли с шумом ударялись о камни, о
травинки и листву, смывая накопившуюся за несколько дней пыль. Бегать под
проливным дождем, а потом, укутавшись в теплое одеяло, смахивая с носа капельки
воды, пить горячий чай с малиновым вареньем я любила. Но сегодня к дождю
присоединился ветер, который, словно оголодавший зверь, набрасывался на меня,
грозя опрокинуть навзничь. Так что до дома я добиралась мелкими перебежками, то
и дело цепляясь за забор и клумбы.
Но каково же
было мое удивление, когда, заскочив в прихожую, я увидела там Харитона. В
чистой, заштопанной одежонке, с убранными в косу волосами и расчесанной
бородой.
— Ты бы,
хозяйка, не зыркала на меня своими глазищами, а шла бы переодеваться. Да ноги
сперва вытри о коврик, а то грязь в дом натащишь. А я покаместь чаю налью и
бутербродов сделаю, — ошарашил меня своими словами домовой, важно вытирая руки
о полотенце.
— А ты как?
— выдавила из себя, но тут же поняла, что задала глупый вопрос, устало махнула
рукой и направилась к лестнице.
Спустя
несколько минут, укутавшись в простыни (одежды чистой и сухой у меня не было),
я уже сидела на кухне за столом. Пила вкусный, со смородиновым листом, чай и
ела блинчики.
— Я муку
нашел, масло и яйца. На молоке-то было бы вкуснее, — попенял мне Харитон,
подкладывая в тарелку блинчик, — завтра тесто на пироги поставлю. Ты бы,
хозяйка, яиц прикупила, а лучок я на грядке возьму.
— Хозяйка? —
уточнила сразу, как только прожевала горячий блин и запила его чаем.
— Ну так,
сама привечала. В дом позвала. Чаю обещала, — ответил Харитон, как ни в чем не
бывало продолжив печь блины, — соли, думаю, пока достаточно, а вот мыла мало.
Дом уж больно запущен, отмывать много.
— Подожди,
Харитон, это я чего, пригласив тебя в дом, себе домового завела?
— Я тебе не
кошка, чтоб заводить, — рассердился домовой, шмякнув мне на тарелку очередной
зажаристый кружок, — сам выбираю, где остаться и кому служить. Ежели ко мне с
добром, так и я с помощью.
— С помощью?
— эхом повторила, чувствуя, что к глазам все же подступили предательские слезы.
— А чего не
помочь? Дело доброе, еще и ведьма необученная. Мир без силы… пропадешь, —
добродушно проворчал домовой и, ласково улыбнувшись, проговорил, — ты мне
покажи только, как банка жестяная открывается. Чую, мясом пахнет от нее, а как
открыть - не разумею. Завтра я б похлебки сварил, а то, поди, оголодала.
— Ты про
тушёнку, что ли? — уточнила и, шмыгнув носом, добавила, — покажу. Еще я
привезла крупу разную и макароны, только масло сливочное забыла, и молока
правда нет.
— Так завтра
с утра на рынок местный сбегаешь, — беспечно отмахнулся Харитон, наконец присев
за стол и подтянув к себе вторую тарелку с блинами.
— А я не
знаю, где он… — пробормотала и, истерично хохотнув, продолжила, — не знаю, где
я вообще нахожусь. Что за мир такой с домовыми и ведьмами?
— Это чего,
совсем-совсем не ведаешь? — ошеломленно выдохнул домовой, от изумления даже
позабыв, что затолкал в рот блин. Он так и свисал из его чуть приоткрытого рта
печальной тряпочкой.
— Совсем, —
снова шмыгнула носом и все-таки разревелась.
