Бальестерос был высоким широкоплечим мужчиной с большой головой, увенчанной шапкой белоснежных волос, и с чуть более темной бородкой. Он не рассердился на Рульфо, хотя тот вновь появился в его кабинете на следующий же день, причем совершенно неожиданно, без записи и уже после окончания приема. В тот день прием Бальестероса был последним в расписании консультаций, предоставляемых врачами его специальности, и поликлиника закрывалась вскоре после окончания его работы. И он, вообще-то, уже отпустил медсестру. Но сам уходить не спешил. Он испытывал желание побеседовать с заинтриговавшим его персонажем.
Рульфо подробно рассказал свой сон: дом с белой колоннадой, двор, человек, который идет через сад и входит в дом, смерть женщин на первом этаже, возможно прислуги, жестокое убийство девушки наверху вкупе с леденящей кровь финальной сценой с участием говорящей и передвигающейся головы.
– Но вчера ночью она мне приснилась уже в моей квартире – мертвая, прямо у меня в постели. И она опять говорит все о том же – чтобы я ей помог. И все время упоминает аквариум. Я знаю, что она имеет в виду аквариум с зеленой подсветкой, который я видел в холле того дома, тот самый, что стоит на деревянной подставке… – Рульфо отгрыз заусенец на большом пальце. – Это все. Вам же хотелось узнать о моем кошмаре. Вот вы знаете. А теперь помогите мне. Мне нужно лекарство посильнее, чтобы оно усыпило меня на всю ночь.
Бальестерос пристально посмотрел на него:
– Вы когда-нибудь были в этом доме?.. Видели ли когда-нибудь раньше этого человека? Или женщину?
Рульфо отрицательно покачал головой.
– Можете ли вы связать сон с чем-нибудь, что произошло с кем-то из ваших знакомых?
– Нет.
– Саломон, – произнес Бальестерос, помолчав. Рульфо первый раз в жизни назвали по имени, и он в замешательстве уставился на врача. – Буду с вами откровенен. Я – не психиатр и не психолог, а семейный врач. Лично для меня решение вашей проблемы будет делом простым: направление к специалисту, затем всем хорошо известное ожидание первого приема или же еще более сильное снотворное – и я умываю руки. Проблема решена. Ко мне на прием приходит слишком много пациентов, и времени на кошмары у меня нет. Но вот что я вам скажу: человеческий организм тоже времени не теряет. Каждый симптом чем-то вызван, что-то стало его причиной. Даже кошмары необходимы, для того чтобы машина продолжала работать. – Он улыбнулся и изменил тон. – Знаете, что сказал мне как-то мой коллега? Что кошмары – это кишечные газы мозга. Пердеж мозгов, проще сказать, извините за грубость. Отходы чего-то вроде несварения. Но сами по себе они не важны. Благодаря им мы выводим наружу лишнее, то, что нам не нужно… К примеру, вы говорите, что никогда не видели ни дома с белыми колоннами, ни эту женщину, и я вам верю, но ведь может случиться, что вы ошибаетесь. Возможно, вы их когда-то где-то видели, а ваш мозг теперь их вспоминает. И этот аквариум. У вас когда-нибудь был аквариум?
– Нет, никогда. – Рульфо опустил глаза и на секунду задумался.
Бальестерос воспользовался моментом и взглянул на часы. Ему уже было пора уходить, поликлиника вот-вот закроется. Но он решил немного задержаться. В конце концов, разве дома его кто-то ждет? Кроме того, этот пациент все еще был ему интересен. Тот факт, что он сидит в его кабинете и снизошел до разговора, он, такой всегда закрытый и немногословный, свидетельствует, по мнению доктора, о назревшей необходимости кому-то довериться. И Бальестерос подумал, что единственная помощь, которую он может оказать пациенту, – это дать ему выговориться.
