- А, понятно, - но «понятно» не было. Было жутко неловко. –
И сколько, сколько времени я была в отключке?
- Недолго. Мне хватило чтобы тебя раздеть и убедиться, что с
ногой всё более или менее в порядке. Обширная гематома на бедре болеть будет
долго. Ногу ты подвернула, не сломала. Не думаю, что там разрыв связок. Так что
полный покой пока. А там уколы и мазь…
- У… Уколы?
Да, я их боюсь. И что такого? Запросто могу грохнуться в
обморок от одного вида острой иглы.
- Да, - джигит не обратил на мой страх никакого внимания. –
Так, рана не глубокая, думаю, швы накладывать не придётся.
- Швы? На лоб? – ну этого еще не хватает. – Ну, нет! Нет.
Зелёно-карие глаза уставились на меня:
- Тогда сейчас сиди спокойно, поняла? Я заклею рану и наложу
пластырь.
- Это больно, да?
- И что ж у тебя такой низкий болевой порог, - джигит
усмехнулся. – Как рожать-то будешь?
- Рожать. Рожать я ещё долго не собираюсь. Ай!
Медицинский клей изрядно щипал рану, но эта боль была
несравнима с тем унижением, что пришло с осознанием, что он практически
полностью раздел меня. Я вцепилась в края халата в тот момент, когда мой
доктор-спаситель прятал рану под пластырь. И зажала подол коленями.
- Не переживай, - и снова открытая усмешка была адресована
мне, - я сначала надел на тебя халат, а потом снял трусики. Я не видел тебя.
- Спасибо.
- Ну, всё, можешь расслабиться. Только не вздумай уснуть,
тебе нельзя. Несколько часов это точно. А ночь лучше провести в вертикальном
положении.
- В вертикальном, это как? Сидя что ли?
- Именно.
Джигит собрал свои инструменты и использованные материалы в
лоток, и встал. И только тогда я поняла, что место, в котором нахожусь и отдаленно
не напоминает больницу.
- А, а где я?
- У меня дома.
Кухня-гостиная открытой планировки позволяла видеть всё, что
он делал, не вставая с кресла.
- А почему? Не проще было в больницу?
- Не проще. До моего дома ближе, это раз. Два, ты потеряла
сознание, если не забыла. Три, у меня сегодня вроде как выходной, первый за три
недели. И вернись я в больницу, проторчал бы там до завтрашнего ночного
дежурства. А это противоречит моим планам.
- Я нарушила ваши планы?
- Не особо, я собирался зависнуть дома и выспаться.
- Ну, тогда, - я попыталась осторожно снять ногу с пуфика, -
тогда мне, наверное, пора. Спасибо вам за помощь. Я, я только позвоню подруге,
можно? Она мне одежду принесёт, и…
- Никуда ты не пойдешь, останешься на ночь у меня. Я должен
быть уверен, что с тобой…
- С чего бы?.. Всё со мной в порядке. Почти. И мне на работу
завтра.
- Ты на больничном, на две недели. Твоей маме я позвонил и,
смягчая краски, всё объяснил. И, Милана, я не люблю беспочвенные истерики.
- Милана? Откуда вы знаете?..
Ну, точно, маньяк. Вот же я влипла.
- У тебя паспорт в сумочке. А в нём СНИЛС. А номер мамы
записан как связь в экстренных случаях.
Этот умник стоял, опираясь бедрами о столешницу и скрестив
руки на груди, и смотрел на меня, словно на маленькую неразумную девочку.
- Вы, вы что? Вы в моих вещах рылись, да? Да как вы?..
- Пойми, это было необходимо. И у тебя красивое имя, очень.
Но вот только, - и снова эта дерзкая усмешка исказила его лицо. – Если Милана
это милая и, какая, ласковая? То…
- Да, да вы!.. Уверена, что ваше имя, оно переводится как,
как «несносный»! Или «упёртый».
- Почти в точку, «железный», и одновременно, «несущий мир и
спокойствие». Дамир, - всё так же нагло ухмыляясь, он взял со стола свои ключи.
– Сбежать у тебя не получится. Куртка ещё в сушилке, а остальная одежда в
стиральной машинке.
