Такие же карие глаза, как у Грэмми, были у всех в семье: у отца, матери, Энни, и только цвет глаз Поли был пронзительно серым, меняющим оттенок, в зависимости от настроения. В те редкие минуты, когда она радовалась, большие глаза девочки, опушенные густыми длинными ресничками, казались голубыми, а сейчас, когда её сердечко сжималось от горести расставания и страха перед неизвестностью, они были тёмно-серыми, как зимнее море.
Отец приказал садиться в экипаж и Поли немедленно послушалась.
Под нестройный хор прощальных реплик собравшихся, она оторвала от своей юбки цепкие ручки братика, поцеловав их напоследок, и скользнула в тёмный салон. Следом сразу сел отец.
Под его тяжёлым взглядом Поли не смела даже пошевелиться, посмотреть в окно на прощание, чтобы бросить последний взгляд на места, где провела первые двенадцать лет своей жизни.
Первый час пути она так и сидела напротив него: ровно выпрямив спину, опустив глаза и сложив руки на коленях. Карету чуть покачивало на неровностях мощённой дороги, и застывшая фигурка девочки немного пошатывалась из стороны в сторону. Взгляд отца, казалось прожигал её неодобрением и Поли, в который раз, не понимала, где она снова сделала ошибку.
Спустя некоторое время, мужчина вдруг постучал в переднюю стенку кареты, и кучер немедленно остановился.
Отец вышел из кареты и, видимо, сел впереди, рядом с кучером, так как карета снова тронулась с места. Поли осталась в салоне совсем одна. У неё возникло ощущение, что отец просто не захотел сидеть внутри вместе с ней. Стало привычно горько.
Что ж… Может, и к лучшему. Девочка, наконец, немного расслабилась и робко выглянула в окно. Родительского поместья уже не было видно. Поли, не отрываясь, рассматривала, открывающиеся ей виды, за окном кареты. Вдоль дороги попадались скромные дворы мирян. Потом они проехали гостиный двор. На глаза попались несколько придорожных таверн. Иногда проезжали мимо пасущихся стад овец, коров, коз.
Они ехали долго, целый день, остановившись лишь пару раз: перекусить да справить естественные надобности.
Поздно вечером, въехали в небольшой приграничный город.
Поли уже порядком устала от дороги, хоть ей и удалось немного подремать, полулёжа на сиденье кареты.
Когда подъехали к пансиону совсем стемнело. Толстые каменные стены скрывали от окружающего мира будущих послушных жен и их воспитательниц.
После переговоров отца с привратником, тот открыл тяжёлую калитку в железных воротах и впустил путников на территорию пансиона. Сонная девочка с той стороны быстро вскочила со скамьи, на которой сидела, и бойко протараторила:
- Приветствую Вас в нашем пансионе, уважаемые гости. Я провожу Вас к госпоже директрисе. Прошу, - она сделала приглашающий жест рукой и пошла первой, показывая дорогу.
Поли поразил величественный замок, в котором ей предстояло жить следующие пять лет. В ночной темноте он казался не просто большим, а огромным, чёрным и пугающим.
3. Глава 3.
Девочка привела их в узкую приёмную, вежливо предложила присесть и убежала. В комнате стоял большой кожаный диван вдоль длинной стены и пара стульев. Поли присела на краешек стула, поставив у ног свой небольшой саквояж, а отец по своей старой привычке стал мерять шагами приёмную, то подходя к окну, то возвращаясь к двери, вытаптывая тяжелыми сапогами шикарный коричневый ковёр.
Ждать им пришлось довольно долго. Наконец, отворилась дверь и в комнату проследовала высокая сухопарая женщина мужеподобного вида.
