Двигая тканью по телу, Поли не выдержала и шёпотом поинтересовалась у соседки:
- Почему вас привязали к кроватям?
- Чтобы мы не вертелись во сне. Мы должны научиться спать неподвижно, чтобы если будущий муж пожелает оставить нас на ночь в своей постели, мы не помешали ему спать.
- Меня Поли зовут, а тебя? Мы будем пять лет спать привязанными? – в ужасе прошептала Поли, которая любила свернуться клубочком.
- Я Абели. На втором году уже не всех привязывают, следят ночью и потом вяжут только тех, кто ночью шевелится, - ответила ей девушка.
Насухо вытершись, девочки стали брать в бельевом шкафу одинаковые штаны и рубашки и, одеваясь выходить в сад.
- Бегом марш! – зычная раздалась команда и девочки дружной кучкой побежали по дорожке.
Несмотря на всё, что происходило с Поли в пансионе: обрезанные косы, пугающие правила, ледяная вода на голову, изнуряющий бег, на душе у Поли было до странности хорошо.
Вскоре она догадалась, почему.
Здесь она была как все, её никак не выделяли среди остальных девочек ни в лучшую, ни в худшую сторону. И это было ново и приятно!
4. Глава 4.
Поли, на удивление, очень понравилось жить в пансионе. Лучшей жизни она не знала.
Конечно, спать привязанной было очень неприятно, но она за день так выматывалась, что засыпала и так. Спать в холодном погребе было намного хуже. Ежедневное утреннее обливание ледяной водой тоже было малоприятным, но быстро вошло в привычку, как неизбежное зло. Старшие девочки объяснили, что это делали для укрепления здоровья, так как больные жёны никому не нужны. А больше ничего плохого в своей новой жизни Поли почти не замечала.
Наоборот!
У неё впервые появились подруги, она больше не боялась появления отца с ремнём или розгой. Теперь ей не приходилось наблюдать, как мама целует сестру, в то время, как сама Поли стоит коленями на гречке, наказанная за несуществующую провинность.
Целый день, с раннего утра до позднего вечера у девочек были занятия под присмотром воспитателей и старших пансионерок: их учили готовить, шить, вышивать, танцевать, читать, писать, считать и всему тому, что ещё может пригодиться будущей хорошей жене и матери.
Малейшие проявления строптивости, даже намёки на неё, жестоко пресекались. Никаких «не хочу», «не могу», «не буду» воспитатели не допускали. Очень часто Поли присутствовала при показательных наказаниях своих подруг за малейшие попытки демонстрации непокорности или своенравия.
Иногда это было не только очень больно, но и страшно унизительно, что окончательно ломало волю несчастных. Если бы за девушками первого года не следили постоянно, особенно после таких случаев, наверное, некоторые из них прервали бы нить своей жизни.
Но Поли целых двенадцать лет, с самого рождения, учили покорности гораздо более жестокими методами. Поэтому она легко поняла правила выживания в этом месте и ни разу не попала под наказание. Девочка чувствовала себя в пансионе гораздо счастливее, чем прежде в родном доме.
Абели, с которой Поли познакомилась в первый день, стала её лучшей подругой. Девушки старались всегда становиться в пару на занятиях и в остальное время стали держаться друг друга.
Приблизительно через два месяца пребывания Поли в пансионе, в их спальню привели ещё одну девушку, на последнее свободное место. Когда новенькая проходила мимо крайней у входа Полиной кровати, девушка заметила, что остриженная голова несчастной была вся в крови, тонкие алые струйки медленно стекали по виску и на лоб. Сама она выглядела так, словно шла после яростной драки.
