В комнате для наказаний девушка переоделась за ширмой в ночную рубашку. В центре стояло сооружение похожее на низкую трибуну. Поли со страхом смотрела на место будущей экзекуции. Старшая подвела к нему Поли и велела удобно лечь животом, потом пристегнула ей внизу ремешками руки и ноги.
- Тебе назначено десять ударов. Считай, - равнодушно сказала она, взяв в руки гибкий прут.
В воздухе послышался жуткий свист...
- Деся-а-а-ать! – наконец, прорыдала Поли после последнего удара.
Старшая открепила её и велела переодеться и возвращаться в свою спальню.
Девушка очень долго рыдала, неподвижно лёжа в своей постели, пока не уснула, только ближе к утру. На следующий день подружки целый день старались заботиться о Поли, как о больной. Сами они уже тоже побывали в страшной комнате за разные прегрешения и знали каково это.
Через неделю Поли опять попала в жуткую комнату для наказаний, и снова по той же самой причине. А ещё дней через десять, получилось так, что разные воспитатели приказывали Поли высечь провинившихся младших три дня подряд. И все три раза Поли так и не смогла заставить себя поднять руку с розгой. Эти три кошмарных дня саму Поли секли в комнате для наказаний каждый вечер. При этом, в последний день разгневанная воспитательница назначила, вместо обычных десяти, целых двадцать ударов! После последней порки Поли еле ходила. На следующий день Грейс прихватила на занятия маленькую подушку и втихую подложила её на стул для подруги, но той всё равно было мучительно больно сидеть.
Когда потом, дней через пять, в Полино дежурство две второгодки подрались, вцепившись друг другу в волосы, и воспитатель велела всыпать обеим по пять ударов розгой, Поли взяла в руки прут, закрыла глаза и... ударила. Послышался вскрик, потом плач, но Поли всё ещё чувствовала болезненность в ягодицах, после трёх дней порки подряд, поэтому, превозмогая себя, снова ударила. Она закончила наказание, по вискам скатывались капли пота, руки тряслись. После, укрывшись в пустой загородке в саду, Поли долго рыдала и сжимала в кулаки дрожащие руки, пытаясь остановить трясучку.
С этого дня Поли всегда выполняла все приказы воспитателей. Но каждый раз, когда нужно было взять в руки прут, Поли мучилась и потом долго плакала, прячась от всех. Третий год стал для девушки настоящей каторгой, но всё в жизни заканчивается. Прошёл и он.
В первый же день четвёртого года обучения их группу привели на кухню всех вместе. Разделили на группы: по три девушки на приготовление завтрака и ужина, четверо – обед, двое – полдник. Предупредили, что состав групп будет меняться каждую неделю.
Весь первый месяц Поли с одногодками целыми днями, все вместе, просто наблюдали за готовкой девушек, которые уже перешли на пятый год и теперь передавали свои прежние обязанности и опыт их выполнения младшим пансионеркам.
Поли старательно записывала рецепты, распорядок подачи блюд и прочие тонкости. Болезненный опыт пребывания в комнате для наказаний в прошлом году ей не хотелось повторять ни в коем случае.
6. Глава 6.
Четвёртый и пятый год обучения проходили воспитанницы с шестнадцати до восемнадцати лет. Это тот возраст, когда родители подписывают для девушек брачные договоры. Случалось, в пансион на смотрины являлся потенциальный жених.
С последнего года некоторых пансионерок, иногда, забирали замуж до окончания полного курса обучения, главное, чтобы им на тот момент уже исполнилось восемнадцать. Каждый год выпускалось от десяти до двенадцати воспитанниц и все они сразу отправлялись в дом будущего мужа согласно заключённого брачного контракта.
