Превратности судьбы,
или Удивительное путешествие вокруг света,
где, среди прочего, повествуется во всех подробностях
о некоем Александре Селкерке,
который прожил на необитаемом острове в полном одиночестве
четыре года и четыре месяца
А годом позже у Селкерка, говоря сегодняшним языком, взял интервью известный драматург, публицист и издатель Ричард Стил; очерк о Селкерке он опубликовал в декабрьском номере своего журнала «Англичанин» за 1713 год.
«Я имел удовольствие часто беседовать с этим человеком. Слушать его было любопытно до крайности, – отмечает Стил. – Человек неглупый, он описывал, что передумал и перечувствовал за столько лет одиночества».
Был ли пьяница и сын сапожника способен «описывать, что он передумал и перечувствовал», сказать трудно, но рассказывать свою диковинную историю Селкерк любил: он ощущал себя героем, недюжинной личностью и, эдакий шотландский Хлестаков, привирал, рисовался, приписывал себе подвиги, которых не совершал. Или эти подвиги приписывали ему его собеседники?
Четырехлетняя жизнь в полном одиночестве на необитаемом острове не отучила Селкерка от вранья, хвастовства, рукоприкладства, брани и пьянства. И сластолюбия. В своем родном Ларго прожил он после возвращения с Мас-а-Тьерры всего три года, после чего, соблазнив юную девицу Софию Брус, бежал с ней в Лондон, а после ее смерти, случившейся вскоре после бегства, утешился с еще одной красоткой, Франсес Кэндис, которой и завещал свое весьма солидное состояние.
Про последние годы жизни Селкерка рассказывать особенно нечего. Жил в свое удовольствие, бездельничал, шатался по лондонским пивным и, напившись, во всех подробностях который раз рассказывал, как тяжело ему приходилось на острове.
Когда же ему было уже за пятьдесят – поступил штурманом на фрегат «Веймут», и из плавания не вернулся.
В 1885 году, спустя 160 лет после смерти, Селкерку, местной знаменитости, установили в Ларго бронзовый памятник. Только ли местной?
Про Селкерка еще при его жизни, помимо книги Роджерса и очерка Стила, выходили и другие сочинения, многие с интригующими подзаголовками: «подлинная история», «записано с его слов», «написано его собственной рукой». Не извольте, дескать, сомневаться, именно так всё и было. Для пущей наглядности, достоверности, «научности» один из авторов, Айзек Джеймс, в книге 1800 года «Промысл Божий» снабдил свое повествование картой острова, где жил Селкерк, двадцатью четырьмя гравюрами, а также не поленился в этом же сочинении собрать и описать истории других моряков, волею судеб оказавшихся на необитаемом острове и проживших там долгое время в полном одиночестве.
Все эти сочинения – пусть в них и немало выдуманного, пусть они существенно отличаются одно от другого, друг другу противоречат, – так или иначе основаны на фактах. И только одно, неоспоримо лучшее, – на вымысле, точнее сказать, на правдоподобном вымысле. В чем в чем, а в вымысле, выдающемся за правду, автор этого сочинения знал толк.
