Выслушав в очередной раз захваченного с собой персидского воина, что также принимал участие в тех поисках, Шурдия пребывал в раздумьях, сопоставляя пройденный путь с местом последнего нахождения и исчезновения людей, и, понимая, что уже не следует идти к Напате, почему-то уверенно указанной сатрапом, принял окончательное решение: на девятый день отряд повернул на восток. Пройдя одну ночь, он встал лагерем. Вероятнее всего, как полагал Шурдия, здесь должен был двигаться Гурис, и они наверняка повстречаются несколько раньше намеченного срока.
* * *
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, когда отряды уже наполовину выбрались из очередного широкого пересохшего речного русла и начали спускаться по покатому склону с нагорья, поднимая пыль до самих небес, к командующему Гурису подлетел направленный вперёд десятник. Он сообщил, что прямо по ходу следования, вдали, виднеются костры. Тут же один из сотников с полусотней персов двинулся туда.
* * *
Шурдия не спал. Приближающийся конский топот поднял его на ноги. Вскоре в шатёр вошёл сотник и доложил, что с северо-востока продвигаются войска, замеченные сторожевым отрядом. Лагерь мгновенно ожил. Навстречу был выслан усиленный дозор. Ровные ряды конных и пеших воинов приветственно выстроились в полной боевой готовности, образовав живой коридор перед шатром.
С первыми лучами солнца Гурис вступил в стан Шурдии.
Страна Куш, в чьи земли уже вторглись два небольших по численности персидско-египетских отряда, была образована более трёх столетий назад на территории Нубии. Её прежняя столица располагалась почти два с половиной века в городе Напата, на берегу Нила, у его четвёртого порога, но после, подвергаясь постоянным вторжениям со стороны могучего северного соседа – Египта, была перенесена в город Мероэ, находящийся на восточном побережье этой реки между пятым и последним, шестым, порогами.
Когда-то давно верховные правители Напаты в течение семидесяти пяти лет властвовали и над значительной частью Египта, дав ему фараонов XXV династии. Теперь же интересы властителя страны Куш простирались на юг и юго-восток, вследствие чего его приграничные с персидской сатрапией земли всё больше пустели, покидаемые навсегда коренными жителями.
Несмотря на это, в Напате, как и в Уасете, в многочисленных храмах люди по-прежнему продолжали поклоняться египетским богам: Амону – богу Солнца, Осирису – богу мёртвых и плодородия и Исиде – богине материнства, но наряду с ними имели и свои божества: львиноголового бога Апедемака и бога творения Себинмекера. Всесильные жрецы этого города продолжали упорно влиять на избрание правителей страны, в своих храмах утверждая и венчая их на царство, равно как и отправляя их из этих храмов по последнему земному пути в загробную жизнь, в многочисленные усыпальницы в виде пирамид.
Аристократии, вышедшей из родовой знати скотоводов, как и царям, принадлежали огромные стада, обширные усадьбы с большим количеством земель и рабов. Помимо этого, правящими семьями и крупными сановниками страны контролировались абсолютно все многочисленные медные копи, серебряные рудники, прииски с драгоценными камнями и золотом, расположенные на востоке от Напаты в высохших долинах рек и в горных ущельях, где, так же как и всюду, не покладая рук трудились рабы. Полусвободные пахари и скотоводы проживали общинами, неся все необходимые повинности. Свободные же члены этих общин и родов составляли основную часть войска.
