Бессмертие, не на шутку волновавшее древних китайцев, автоматически прилагалось к их проникновению в недра фундаментальной Реальности. Однако со столь громоздким багажом, как две души, вступить в постоянство Великого Тождества, которому не грозит никакая смерть, практически невозможно. ХУНЬ и ПО за ради дружбы с Дао обязаны были претерпеть слияние и качественную трансформацию (по этой элементарной причине сей диковинный процесс чуть позже и стал называться алхимией). Дао не уживается с иллюзорными проявлениями двойственных категорий, и в его нерушимой недуальности нет места ни ИНЬ, ни ЯН, ни ХУНЬ с ПО, ни каким-либо их ароматным сочетаниям (гл.42). Тем не более, мудрым китайцам периодически мерещилось, что плыть по океану бессмертия возможно либо, выделяя из себя чистый Ян, либо, исповедуя уступчивый ИНЬ в его максимально допустимой насыщенности. Очевидно, поэтому в «Дао Дэ цзин» мягкое и слабое всегда превалирует над сильным и твердым (гл.8,43,78), а скромная самка добивается от сексуально озабоченного самца всего, что ей придет в ее пушистую голову (гл.61). К слову взвизгнуть, древние и не очень древние христиане, вечно алчущие сладкой благодати в церковно-опиумном дыму, интуитивно склонялись к точно такой же гамме ветхокитайских ощущений. Заявления в стиле «да будет воля Твоя, а не моя» тут же сей замечательный факт и подтверждают. Что касается буддизма, то Бодхидхарма импортировал в Поднебесную совершенно иные взгляды на «нежное смирение», впитав которые, его талантливые ученики принялись без устали потчевать ваджрапалкой и мухогонкой всех, кто был не в состоянии быстро уяснить, по какой нестерпимой нужде Первый Патриарх пожаловал на просторы древнего Китая. Причем, их сострадательная позиция в этом вопросе непоколебима до скончания пространства и времени. Почему? Потому, что «Колея Дао» называется «колеей» именно в силу жесткого императива, излучаемого Дао-реальностью сквозь того, кто сподобился в ней бесстрашно оказаться.
В жестоковыйном мире десяти тысяч вещей недуальное Дао не оказывает им ни малейшего сопротивления. Однако за все приходится платить и не всегда купюрами центробанка. В самом общем случае приходится расплачиваться повышением собственной энтропии. Причем, соседские куры вдруг и недавно усмотрели поразительную схожесть закона кармы со вторым началом термодинамики. Ах-ах… Вот тебе и пеструшки за забором… Соответственно, ежели гордые хомоособи предпочитают действовать иначе, чем Дао (брыкаться, бодаться и кусаться), то вместо океана бессмертия они и плывут по сточным водам эгоистической обособленности вплоть до своего прощального выдоха. Как отмечает Лао-цзы в головокружительной главе 50, попутчиков у смерти, упрямо жадных до жизни, хоть отбавляй. Что до удержания Дао в сердце-уме беспокойной домохозяйки, то фундаментальную Реальность нельзя ни сохранить, ни тем более утратить. Why? Because, в отношении «Бесформенной Формы того, что Не Вещь» (гл.14), не имеющей себе никакой ощутимой противоположности, глаголы «хранить» и «терять» просто неуместны.
Не секрет, что слабопушистые первопредки лишились чудесного дара напрямую (без эгоистических искажений) смотреть в ясные глазки Вседержителя из-за яблочного инцидента на эдемских плантациях. Великий Будда в противовес перееданию яблок рекомендует всем честным гражданам пробудить в их организмах ничем не поддерживаемое сознание, издалека очень похожее на Ясное Зеркало. Чем похожее? Зеркало отражает на своей поверхности все подряд, никак не фиксируя любимые картинки с последующим формированием вокруг них липких привязанностей. Раз Ясное Зеркало ничего не сохраняет, то и терять ему нечего? Вдобавок все заботливо оберегаемое и трепетно удерживаемое (гл.9) рано или поздно должно быть неминуемо развеяно по ветру. Ведь мудрый Екклесиаст, даже не будучи китайцем, высказался на этот счет c предельной ясностью: «Раз вчера было время незаметно собрать камни, то сегодня самое время кидать их во всех, кто откровенно действует на нервы». Ну почти так.
