– Вас так много, – девушка задумчиво прижала палец к губам. – И кому же из вас меня подарили?
Оказывается, есть плюсы в том, что твое лицо не мелькает в газетах. Можно развлечься, наблюдая за чужой растерянностью. Абсолютно искренней, как ни странно для куклы.
Гости переглядывались, но молчали, как Кэммирас и попросил. Он снова ощутил кружащую голову эйфорию. И дело вовсе не в количестве выпитых коктейлей. Видеть, что тебя слушаются – это пьянило намного сильнее.
– Кажется, поняла, – девушка одарила всех странной полуулыбкой, – кукла должна сама отыскать хозяина, да?
Надо же, догадливая. Слишком догадливая. Пришлось повторить себе: «Не смотри. Прожжешь свой подарок взглядом. Ты и так видишь ее каждый день».
Да, каждый день. Нарисованную. Вживую она казалась совсем другой. Более… настоящей. Родинка над бровью. Щурится от непривычного света, отчего глаза кажутся чуть раскосыми. Руки подрагивают, хоть она и пытается скрыть это за плавными движениями.
«Не смотри».
Кукла медленно двинулась вдоль собравшихся, на миг останавливаясь около каждого. Изучая. Молча.
Стало так тихо, что Кэммирас слышал лишь собственное дыхание. И ее – неровное, сбивчивое, как только оказалась рядом. Когда музыканты перестали играть? Он и не заметил.
Легкий аромат зеленых яблок ласково защекотал ноздри. Именно тот, что ему больше всего нравится. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжать, как ни в чем не бывало, изучать носки своих ботинок. Лакированная черная кожа поблескивала в голубоватых отсветах.
«Завтра верну ее обратно», – пообещал он себе. Дядюшки не должны думать, что от него так легко откупиться.
Ногти с тонким скрипом впились в столешницу, помогая вынырнуть из затягивающей вязкой трясины гнева. Очень вовремя, чтобы услышать:
– Меня ведь подарили Вам.
Не вопрос – твердая уверенность. Легкое касание щеки кончиком пальца заставило Кэммираса поднять взгляд на мило улыбающуюся куклу. Выпалить:
– Почему так решила?
Излишне резко, с раздражением, которое Кэммирас безуспешно попытался спрятать, встряхнув головой.
Кукла нисколько не изменилась в лице. Чуть склонила голову. Жест, полный почтительности. Но во взгляде сверкал странный огонек, который не удалось понять.
– Просто Вы единственный, кто не стал меня разглядывать. Так делают, если знают, что еще успеют насмотреться вдоволь, без лишних глаз.
«А еще когда не хотят выдать своих настоящих эмоций», – мысленно поправил ее Кэммирас. Разжал ладони, с легкомысленным видом пожал плечами.
– И правда. Не ожидал, что мне вручат подарок при… – он обвел собравшихся взглядом, прежде чем договорить: – друзьях.
В ответ на это Ник плотоядно ухмыльнулся. Кэммирас внутренне напрягся: понимал прекрасно, что ничего хорошего за этим не последует.
– Значит, хотел утаить от нас новую игрушку? – хохотнул Ник, перебивая модную ритмичную мелодию, которую заиграли музыканты. – Так дело не пойдет. Может, куколка станцует? – Он кивнул на сцену с танцевальным шестом, обвел остальных взглядом, ища поддержки. И получил: все тут же радостно заулюлюкали. – Нам тоже хочется заценить, что она умеет.
– Да, пускай станцует.
– Танцуй, танцуй!
Одно единственное слово слышалось со всех сторон. В голове загудело от этой какафонии музыки и криков. Нестерпимо захотелось зажать уши. Кэммирас удержался, лишь крепче сжал бокал в руке. Заметил, что кукла чуть нахмурилась – единственное проявление недовольства, которое могла себе позволить. Даже когда кто-то из гостей потянулся к ней.
