Она поймала мою ладонь и сжала ее.
– Как Вайи. И как… Как Эрмы!
При упоминании близнеца голос Эльмы надломился, а я с трудом заставила себя на нее посмотреть. Сестра кусала губы, отчаянно сдерживая слезы, которые редкими каплями уже текли по ее щекам.
– Я знала… Знала, демон побери, что когда-нибудь с нами такое произойдет! – сдавленно произнесла Эльма. – Всю нашу жизнь нас к этому готовили, но Рей! Я не могу с этим смириться! Мне плохо, мне больно, и я скучаю!
В конце ее голос почти сорвался на крик, но она смогла его понизить и, заикаясь, продолжить:
– И…и… И если бы…т-ты тоже…погибла. Я бы…я…
– Тише-тише, – наконец смогла выдавить я из себя хоть что-то. – Эльм, теперь все хорошо.
– Нет, Рей, – прохныкала она. – Ничего хорошего. Мы ловцы, и Вэлу придется нас…нас… Поступить по закону. Не понимаю! Зачем он вообще нас спас? Только все усложнил. Но даже так, лучше уж погибнуть от его руки, чем от разрушителей или того хуже – асигнаторов, – отвернулась она к стене, а ее слезы громко закапали на подушку.
Я виновато потупилась. В отличие от Эрмы, Эльма не знала о предложении Змея присоединиться к асигнаторам. Как не знала и о том, что я согласилась. А еще она не знала о словах Змея, что благодаря уникальному дару ее пощадят. Сестра до сих пор верила, будто мы продолжали находиться под гильотиной беспощадного правосудия, как дезертиры и предатели.
– Нет, Эльм, – обреченно выдохнула я. – Все на самом деле закончилось.
И, вспомнив об армии разрушителей за стеной, поправилась:
– Почти все.
Мне было страшно признаваться человеку, который терпеть не мог асигнаторов, в том, что теперь я сама в их рядах.
«Кусок льда у них, а не сердце, – так отзывалась о них Эльма. – А вместо души – металлическая стружка от сточенных мечей. Ведь только таким людям по силам выполнять то, что им поручают».
Поэтому я решила начать издалека.
– Нам еще предстоит повоевать, но асигнаторы сказали, что твой дар ценен и тебя оставят в живых. Вэл, наверное, еще не успел тебе об этом рассказать.
– К-как оставят в живых? – опешила Эльма.
– Так и оставят, – пожала я плечами. – Ты им нужна.
– Истин меня побери! – выругалась сестра. – Наверняка он хотел об этом рассказать! А я…
Она вымученно поморщилась и простонала.
– Выгнала его и сказала больше не появляться.
Я покачала головой:
– Чтобы потом было проще тебя добить?
– Д-да… – всхлипнула она и опять закусила губу.
Я тихо и печально рассмеялась:
– Ты поразительная. Где-то сдержанная и гениальная, а где-то до безобразия нелогичная и импульсивная!
– Достаточно, что Эрма серьезная и ответственная, – попыталась оправдаться Эльма и смутилась, когда поняла, что заговорила о сестре как о живой. – Была… И будь я такой же, нас двоих мир бы не выдержал.
Ее голос опустился до шепота, а я с грустью улыбнулась:
– Это точно. Иногда мне казалось, будто Эрма, а не Вайя, была самой старшей из нас.
– Мне тоже.
Мы замолчали и, наверное, обе с теплотой в душе вспомнили наших сестер. Насколько все мы были разными и как друг друга дополняли. Словно корни, ствол, ветви и листья одного дерева. Корни – Вайя, ствол – Эрма, а ветви и листья – Эльма и я. Но теперь, когда исчезли корни и ствол, мы с сестрой словно остались сохнуть и увядать на холодной земле.
– Погоди, Рей, – опомнившись, напряглась сестра. – Ты сказала, что мой дар полезный и меня оставят в живых. Но как же ты? Что будет с тобой?
