В 1738 году ла Верендри описал ассинибойнов из региона Ред Ривер в Манитобе: «Они заставляют собак даже таскать дрова, чтобы разводить костры. Их лагерь часто располагается в открытой прерии, на большом расстоянии от лесных массивов… Женщины и собаки несут весь багаж». При этом мы доподлинно знаем, что лошади у ассинибойнов уже имелись. Почему же, если лошади были в лагере, их не использовали вместо собак и женщин?
Во-первых, редкие лошади служили индикатором зарождающегося класса племенной аристократии. Ими обладали лишь богатые, которые берегли лошадей для войны или охоты на бизонов. Во-вторых, собаки, в отличие от лошадей, обычно являлись собственностью женщины и использовались для выполняемых ею работ. Например, женщины племени черноногих признали своих собак и травуа как личную собственность. Среди хидатса собаки принадлежали всем женщинам и помогали вести домашнее хозяйство. Женщины кри имели в отношении собак подобные права. Роберт Х. Лоуи, однако, пишет: «В долошадные дни, я слышал, что богатый человек обычно имел много собак. Один кроу, как мне говорили, имел целых сто». Есть неопровержимые доказательства, что у кроу, манданов, хидатса, ассинибойнов и других племён вместе с покойником хоронили и его собак. Получается, что собаки составляли и собственность мужчины? Кажущееся противоречие легко разрешимо: формально собаки входили в собственность мужчины, как хозяина дома, но женщины использовали их при необходимости, мало того, они единственные, кто общался с собаками, – мужчины часто считали это ниже своего достоинства. В-третьих, перевозка грузов с помощью собак считалась больше традицией, нежели признаком бедности. Даже богатые люди и племена не брезговали собачьими «услугами». Индейцы были, по существу, консерваторами – собак травуа предпочитали использовать всякий раз, когда их присутствие было реально обосновано. Ассинибойны и кри и в 1808году перевозили большую часть вещей на собаках, а лошади употреблялись только для охоты на бизонов. Исключение составлял зимний период, когда собакам было тяжело таскать груз по снегу. Джон МакДоннелл замечает, что в 1793 году ассинибойны (стони) использовали собак в Манитобе и к западу от Виннипега. Все индейцы Равнин применяли собак травуа почти ежедневно, а лошадей менее часто просто потому, что так было легче и привычнее. При перекочёвках обычно пользовались как собаками, так и лошадьми. Кроме тех случаев, когда лошади не были способны везти груз, например, 9 апреля 1795года Дункан Макджииливрей сделал запись в Форте Джордж (140 миль к северо-востоку от Эдмонтона): «Этим утром прибыл бэнд из тридцати индейцев блад и десяти черноногих, они везли все свои пожитки на собаках, потому что их лошади, истощённые голодом, были слишком слабы для этого».
Собаки и лошади совместно применялись до самого заката эпохи Дикого Запада. Например, в 1834 году Джордж Кэтлин описал использование собак травуа у команчей. А самое раннее сообщение о совместном пользовании собак и лошадей на территории Северных Равнин даётся в журнале торговца мехом компании Гудзонова залива. В нём говорится, что 20 апреля 1779 года неподалёку от современного города Принц Альберт севернее реки Саскачеван прибыл бэнд «южных» индейцев «с вьючными лошадьми более тридцати штук и большим количеством тяжело гружёных собак». Но ещё в 1754 году Энтони Хендей отметил, что индейцы племени черноногих применяли лошадей для перевозки грузов, и, похоже, это было у них уже давней и постоянной практикой. Были ли в бэнде собаки травуа – неизвестно, но, скорее всего, были, просто Хендей обратил внимание именно на лошадей, а не на привычных собак.
