– Понимаю, – сказал Ирвин. – Но, что вы хотите от меня?
– Хочу, чтобы Карл передал Депорту письмо, – ответил Жермон.
– Что в письме? – Ирвин посмотрел на него с недоверием.
Жермон развернул листок, прочел:
– Господин Депорт, не сочтите меня обманщиком. Я свое слово сдержу непременно. Но в город с вами я не поеду по одной простой причине: не хочу, чтобы Сюзанна возомнила себя дамой моего сердца. Я не помчусь за ней стремглав, а выжду дней десять. Так будет правильней. Думаю, этого времени хватит, чтобы она помучилась, а я понял, есть ли между нами чувства или мне все это показалось. Надеюсь, вы не станете меня упрекать.
С благодарностью, Мосье Жермон.
– Есть ли чувства или мне это только показалось, – повторил Ирвин, покачал головой. – Разве такое возможно? Разве чувства могут так же, как огонь вспыхнуть и погаснуть? Разве любовь проходит?
– Еще как проходит! – воскликнул Жермон. – Любовь – это вообще такая штука, от которой можно голову потерять. А потом окажется, что ты зря это сделал, потому что та, которую ты вознес до небес, настоящая ведьма с рогами, копытами и хвостом. Уж я-то повидал на свое веку столько всяких дамочек, что могу написать целый трактат о любви и любовных похождениях.
– Неужели, ни одна из ваших дам не была настоящей? Неужели ни одна из них не умела искренне любить? – спросил Ирвин.
– Ни одна, – ответил Жермон. – Все женщины – ведьмы. Все, кроме Сюзанны, – улыбнулся. – Есть в ней что-то такое таинственное… Я пока ее не разгадал… Эти ведьмы так умеют маскироваться, что их не сразу уличишь во лжи. Иногда приходится тратить массу времени, чтобы поймать ее за хвост… Ладно, я пошел. Если Сюзанна вдруг вернется раньше меня, то скажите, что я скучаю…
– Откуда вернется? – удивился Ирвин.
– Из Вийона, – ответил Жермон. – Карл сказал, что она утром уехала туда, чтобы встретиться с госпожой Констанцией. И Депорт тут же засобирался во дворец. Уговорил меня поехать с ним, – усмехнулся. – Но я поразмыслил и написал письмо… Пусть думает, что я крепко сплю. А я, тем временем, буду уже на границе Шенонсо. Вы ведь не против того, чтобы я ушел нынче ночью?
– Не против, – сказал Ирвин. – Карл проводит вас. Отдайте ему письмо, возьмите черный плащ, дождитесь полночи.
– Спасибо, господин Ирвин, – мосье Жермон улыбнулся. – Я найду способ вас отблагодарить.
– Самая лучшая награда – чистая совесть. Никогда никого не предавайте. Помните, честь превыше всего. Прощайте, – Ирвин развернулся и ушел, не подав ему руки.
Слова Жермона о женщинах и любви его рассердили. Он не желал думать плохо ни об одной из женщин, достойных его любви. А о тех, кто этой любви не достоин, он вообще не желал слушать. Они представлялись ему цветными пятнами, необходимыми для украшения земли…
Депорт провел бессонную ночь. Его мучили кошмары. Едва он засыпал, из темноты выходили монстры и терзали его. То они привязывали его к позорному столбу, то хлестали цепями, то кололи шпагами. Он просыпался в холодном поту, вскакивал, ходил по комнате, дышал, пил воду, читал молитвы. Но стоило ему лечь в кровать, кошмары повторялись. Депорт едва дождался утра, встал, распахнул окно. Над рекой поднимался туман и расползался по земле, словно некое мистическое существо.
– М-да, – сказал Депорт, глядя вдаль. – В таких местах, как эти без ночных кошмаров не обойтись. А еще сюда нужно прибавить рассказы о привидениях и суеверные страхи, чтобы картина была закончена…
