– У нас нет иного выхода, – ответил Гаумата, целуя Атоссу. – Прексасп что-то подозревает. Самое лучшее, это обвинить его в измене и казнить.
Атосса тихо вздохнула и закрыла глаза. Ей было жаль Прексаспа, но с другой стороны, если он докопается до истины, то вряд ли пожалеет ее, Атоссу.
Прексасп, как обычно пришедший на доклад, был удивлен тем, что царь, не дав ему вымолвить и слова, обрушился на него с обвинениями в заговоре. Находившийся тут же дворецкий от изумления вытаращил глаза, а стоящий у дверей Гаумата немедленно вызвал стражу.
– Мне смешно выслушивать все это, – промолвил Прексасп, державшийся с завидным присутствием духа. – И я, кажется, догадываюсь, в чем тут дело. От меня хотят поскорее избавиться. Значит, истина очевидна: ты – не Бардия!
И Прексасп ткнул пальцем в сидевшего перед ним царя.
Смердис вскочил и схватил Прексаспа за пояс, это означало, что он выносит ему смертный приговор.
Стража набросилась на царедворца и поволокла к выходу.
– О, позднее прозренье! – продолжал выкрикивать Прексасп, изо всех сил упираясь. – Сын Кира мертв, а его место занимает самозванец! И зовут его Смердис! Маги хитростью и коварством отняли царский трон у персов! Однако можно обмануть людей, но не богов. Митра и Варуна[41] покарают вас, злодеи!
Прексасп плюнул в лицо Гаумате.
– Убейте его! – закричал Гаумата.
Воины подняли копья. Неожиданно Прексасп ловко выхватил из своего широкого рукава небольшой кинжал и полоснул им одного из стражей по глазам. Воин, вскрикнув от боли, закрыл лицо руками. Увернувшись от занесенного копья, Прексасп сумел ранить в шею второго стражника. Тот скорчился и упал на пол.
Гаумата, вырвав из-за пояса акинак, бросился на Прексаспа.
Они сцепились и повалились на пол.
Смердис схватил с пола копье и метнул его, целясь в Прексаспа.
Копье вонзилось в дверной косяк, едва не поразив Гаумату. Тот от неожиданности разжал руки.
Прексасп опрометью выскочил за дверь.
Гаумата в бешенстве завопил:
– Ты с ума сошел, Смердис! Ты же чуть не убил меня!
В следующий миг Гаумата встретился глазами с дворецким, который, бледнея, попятился от него. Смердис понял все без слов: ударом кинжала он заколол дворецкого, и тот, бездыханный, сполз по стене.
– Добей и этих, – Гаумата кивнул брату на раненых стражей, а сам кинулся догонять Прексаспа.
Гаумата полагал, что Прексасп побежит к главному выходу, поэтому первым делом устремился туда, сзывая дворцовую охрану. Убедившись, что Прексасп у главных ворот не появлялся, Гаумата послал воинов ко всем другим выходам с приказом убить Прексаспа, где бы его ни обнаружили. Поскольку стража во дворце почти полностью состояла из верных Гаумате людей, никому и в голову не пришло оспаривать этот приказ.
Прексасп был обнаружен на верхней площадке дворцовой башни, которая возвышалась над всеми семью стенами, окружавшими дворец. С огромной высоты царедворец кричал столпившемуся на площади народу, что Бардия мертв, что его убили маги Гаумата и Смердис. И что последний занял царский трон, пользуясь внешним сходством с Бардией.
Стражники закололи Прексаспа копьями. Крики смолкли.
Люди на площади долго не расходились: было ясно, что во дворце творится что-то непонятное. Глашатаи, выехавшие к народу верхом на конях, так и не смогли успокоить людей. Известие о том, что Прексасп убит за измену, было воспринято с явным недоверием.
Постепенно площадь опустела, но спокойствие в городе не наступило. Всевозможные слухи бродили из дома в дом, будоража умы.
