– Врач! – крикнул Рекем. – Врач есть?
– Да где же есть… Мы врача из города приглашали.
– Где? – потребовал маркиз. Каким-то чудом, девушка поняла, чего он хотел.
– В Шаалаввине на центральной площади крайний дом слева, – залепетала она. – Доктор Юмагужа.
– Я еду, – он помчался обратно в конюшню.
Остальная часть дня прошла как во сне. Рекем отключил эмоции и мысли. Мама учила: «Нельзя чего-то хотеть очень сильно. Спугнешь этим желание. Надо сделать вид, что тебе всё равно, сбудется твоя мечта или нет». Поэтому он старался не думать о том, что торопится, потому что очень боится: Мирела умрет. Она ведь такая хрупкая, яд на нее может подействовать еще быстрее, чем на королеву.
Он вернулся чуть раньше, чем прибыл доктор на своей карете. Даут тоже возвратился от Керлина. Они обменялись взглядами – Даут смотрел чуть насмешливо, Рекем спокойно и серьезно. Ароди прислонился к стене в коридоре напротив спальни принцессы, ожидая вердикта врача.
Когда через час невысокий, начинающий полнеть доктор вышел из комнаты, Рекем убедился, что наставления матери не помогли: всё равно спугнул желание. Либо силы, ополчившиеся против принцессы, были слишком сильны, и такими простыми уловками их было не пронять. Юмагужа, рассеянно поглаживая длинную острую бородку, сбивчиво пояснил:
– Если это яд, то я не знаю какой. Пустил кровь, но, кажется, это не очень ей помогло. Вы, маркиз, не могли бы съездить в Шаалаввин? – увидев утвердительный кивок, подал записку. – Возьмите у аптекаря это лекарство. Оно поможет. Я пока поживу здесь.
Рекем вырвал записку у доктора и опять поскакал в город. Вернулся быстрее, чем ожидал Юмагужа, – чуть не загнал лошадь до смерти – и вновь занял пост у дверей. Пока доктор пытался хоть чуть-чуть улучшить состояние Мирелы, обсудил произошедшее с горничной. У девушки покраснели глаза, она плакала, не переставая. И сейчас, когда заговорила с ним, вновь начала плакать.
– Я ведь, знаете, чего боюсь? Священник приезжал, так он говорил, что не простое это отравление, что колдовство это. Если колдовство, то доктор ничего не сделает.
– А где духовник ее высочества?
– Он недавно уехал. В соседнем замке у графа Аззана мать умирает, он поехал туда. Может, завтра вернется, а может, и еще задержится. Да вот если бы духовник мог помочь, то тогда бы отец Узиил королеве Езете тоже помог, а он вон к королю поехал за разрешением увидеть мать перед смертью. Ой, боюсь я. Что же с нами-то будет?
– Я все-таки съезжу за духовником. Где, говоришь, замок Аззана?
Рекему было проще ехать куда-то, чем смотреть, как умирает эта светлая девушка. На закате, еще раз взглянув на Даута и с его молчаливого согласия, он выехал из замка на лошади принцессы.
18 юльйо, эйманы
Алет проснулся, потому что в спальню кто-то постучал. Он вернулся к себе, когда Ранели уснула, но сказалась бессонная ночь, и он проспал завтрак. На ходу натягивая брюки, распахнул дверь. Как он и ожидал, на пороге стоял брат. Удаган весело подмигнул, увидев растрепанного Алета.
– Я, конечно, понимаю, что вам не до нас, потому что разгорелся медовый месяц, но отец хочет с вами поговорить.
– Что, уже весь дом знает? – он натянул рубашку.
– А то! Я золотой заработал, – Удаган повертел монетку, наблюдая, как брат приглаживает светлые волосы.
– За что это? – настороженно поинтересовался Алет, выходя в коридор.
– А я поспорил, что твоя горячая невеста больше двух недель без тебя не выдержит, а отец надеялся, что вы месяц протянете.
