– Мне кажется, я тоже не переживу. – Таня шмыгнула носом от жалости к себе.
Пирогов протянул к ней руку.
– Елки же зеленые, – проговорил он. – Вот сейчас дотронусь до тебя и сразу проснусь. И вообще больше не стану спать, до самой смерти. Жаль, конечно, такой хороший был сон. Но иначе можно спятить.
Пальцы его уперлись в невидимую преграду. Он налег на нее всем телом. Таня сквозь слезы смотрела, как он пытается прорваться к ней. Медленно, будто лунатик, она встала из кресла и шагнула ему навстречу. И попыталась поймать его руку.
Их руки прошли одна сквозь другую.
– Бесполезно, – вдруг произнес Пирогов совершенно спокойно. Он поднял кулаки и стукнул в незримое препятствие. – Знаешь, что мне мешает? Стенка приборного отсека. Меня нет в твоем мире, а тебя в моем. Ничего не выйдет. Мое жизненное пространство ограничено четырьмя бронированными стенками отсека. А в твоем распоряжении – целая планета, на которой меня нет. Мы не совпадаем в пространстве на миллионы километров.
Он стоял на коленях, уперевшись ладонями в стену, которой не существовало для Тани. В двух шагах от него Таня, сидя на полу, рыдала в три ручья и утирала слезы рукавом халатика. В этот миг ей ничего не надо было – только бы распался, провалился в тартарары разделивший их барьер.
Когда не осталось больше слез и Таня смогла разлепить мокрые ресницы, она была одна в комнате.
«Я дура, – подумала она. – Обыкновенная слезливая дурочка. Действовать надо, а не слезы точить».
«А надо ли? – подал голос откуда-то из глубин ее души червячок сомнения. – Ведь все может начаться сызнова – преследования, предложения, воздыхания. И потом – надо будет куда-то идти, кому-то что-то доказывать, а это так утомительно! Можно просто смолчать, убедить самое себя (и это совсем нетрудно), что ничего не было, а был один лишь горячечный бред. Стиснуть зубы, зажмурить глаза, пережить однажды – и освободиться навсегда!»
«У, поганка», – обругала себя Таня.
– Здравствуйте. Моя фамилия Леонтьева. Меня зовут Таня.
– Очень рад.
– Простите, что беспокою вас…
– Минуточку. Я не вижу никаких оснований к задержке старта «Танкера-25», а доводы ваши малоубедительны! Неустойка за ваш счет… Слушаю вас, Нина.
– Меня зовут Таня.
– Простите.
– Три дня назад вы прекратили поиски космонавта Пирогова, пропавшего в Поясе Астероидов.
– Совершенно верно. Поиски продолжались, пока позволяли возможности марсианского космического комплекса.
– Пирогов жив.
– Это маловероятно, хотя и не исключено… Я знаю, что «Танкер-25» недогружен, но задержка старта сорвет мне все графики! Возьмите учебник по небесной механике и почитайте… Так вот, о Пирогове. В принципе, он может достаточно долго поддерживать свое существование в планетолете, если тот окажется поврежден незначительно. К сожалению, нет никаких сведений даже о районе его местонахождения. Пирогов может быть как в Поясе Астероидов, так и в любой другой точке Солнечной системы, если его планетолет потерял управление, но сохранил ход. Он может разбиться о любое мало-мальски солидное космическое тело… точнее, мог. Отсюда вывод: либо Пирогов погиб, либо у него неисправимо повреждена аппаратура связи. А проводить поиски в космическом пространстве вслепую мы еще не научились.
– Я знаю точно, что Пирогов жив. Его планетолет разбит и находится на одной из планет в Поясе Астероидов.
– Одной из малых планет, вы хотите сказать.
